Экзорсист - [95]

Из спальни все еще доносилось ритмичное пение. Секунду старик слушал, глядя на дверь.

— И все-таки, именно здесь, в этой бездне Зла рано или поздно вспыхнет божественный свет. Как произойдет это, и почему — нам не понять и не увидеть. — Мэррин помолчал. — Кто знает, может быть, Зло и есть тот волшебный чан, что порождает Добро — в огне, кипении, муках? А Сатана, в каком-то смысле, не более, чем игрушка в руках Господа?

И вновь он умолк, теперь надолго. Молчал и Каррас, погруженный в раздумья. Затем в голову ему пришла новая мысль.

— Что же мешает изгнанному бесу вернуться обратно?

— Не знаю, — ответил Мэррин, — не знаю. Одно можно сказать наверняка: такого не происходит… Дэмиен, — прошептал он вдруг, потянув пальцами уголок века. — Какое красивое имя…

Усталость послышалась Каррасу в его голосе; усталость — и что-то еще: то ли тревога, то ли острое раздражение от какой-то назойливой боли, которую ежесекундно приходится отгонять… Мэррин вдруг резким движением оттолкнулся от стены и, не отнимая руки от лица, быстро зашагал по холлу в ванную. “Что это с ним?” — Каррас замер в недоумении. Чистая, сильная и очень простая вера этого удивительного человека возбуждала в нем зависть и восхищение.

Священник повернулся к двери. Детский голосок умолк. Неужели закончилась, наконец, эта ночь?

Прошло еще несколько минут, затем из спальни вышла Шэрон с вонючей охапкой постельного и нижнего белья.

— Заснула, — бросила она в его сторону и выбежала в холл.

Каррас вдохнул поглубже, распахнул дверь и вошел, тут же съежившись от холода и вони. Затем, осторожно ступая, приблизился к кровати; Риган, похоже, действительно, спала. “Неужели можно отдохнуть?..” Он сжал пальцами тоненькое запястье и стал следить за секундной стрелкой.

— Ну почему ты так поступил со мной, Димми? — В сердце его будто оборвалась какая-то нить. — Зачем ты это сделал?

Каррас сидел, не в силах пошевелиться, поднять взгляд, встретиться с печальными и потерянными, обиженными и обвиняющими глазами… глазами его матери!

— Ты бросил меня, чтобы стать священником, Дэмиен, отправил меня в больницу…

“Не смотри!”

— А теперь выгоняешь меня отсюда?..

“Это не она!”

— Зачем ты делаешь это?

У Карраса вдруг застучало в висках, сердце будто подпрыгнуло к самому горлу; он крепко сжал веки и попытался не слышать этот напуганный голос, это умоляющее, слезливое бормотание.

— Ты всегда был таким хорошим мальчиком, Димми. Ну пожалуйста, мне страшно. Димми, не выгоняй меня отсюда, пожалуйста!

— …не моя мать!

— Там нет ничего! Одна темнота! Там страшно, Димми! И тоскливо!

— Ты не моя мать! — выплюнул Каррас яростным шепотом.

— Димми, пожалуйста!

— Ты не моя…

— Ради всего святого, Каррас, — взмолился появившийся внезапно Дэннингс, — не выгоняй нас отсюда, это просто нечестно. Именно так! Я, например, имею на нее полное право; на эту стерву — ведь это она лишила меня тела. В кого еще мне прикажешь вселяться? Ради Бога, Каррас, ты только не отворачивайся от меня, а? Ну же! Мне тут не так уж часто дают слово. Обернись-ка.

Священник открыл глаза и увидел перед собой лицо режиссера.

— Ну, вот так-то лучше. Слушай, ведь это она меня убила. Не этот наш домохозяин, Каррас, нет, она! Точно тебе говорю! — существо усердно закивало головой. — Она! Представляешь, стою себе у бара, тихо делаю свое дело, вдруг слышу — стон наверху. Ну, думаю, нужно подняться, взглянуть, в чем там дело, может быть, нужна моя помощь. Подхожу — что ты думаешь? Эта стерва — хвать меня за горло! Боже, в жизни своей не встречал такой силы! — заблеял Дэннингс жалобно и протяжно. — Провизжала она мне что-то такое насчет мамаши — будто бы у меня с ней дела какие-то были, из-за чего, дескать, она с мужем и разошлась… что-то в этом роде, я, б общем-то, до конца так и не понял. Ну уж зато в остальном она не оставила мне сомнений: схватила и вышвырнула в это вот чертово окно. Она убила меня! — завопил Дэннингс скандальным фальцетом. — И после этого, ты считаешь, самое правильное будет — выгнать меня отсюда? Нет, Каррас, ты мне ответь: это по-честному? Где справедливость, я спрашиваю? — Каррас проглотил застрявший в горле комок. — Ну так что, по-честному? Да или нет?

— Как… как голова оказалась вывернутой к спине лицом? — прохрипел священник.

— О, по чистой случайности. — У Дэннингса забегали глазки. — Ударился о ступеньку… Черт его знает, как получилось… Так уж у меня вышло.

Каррас постоял в задумчивости, затем отмахнулся от наваждения и, опять взявшись за запястье, уставился на циферблат.

— Димми, прошу тебя, не оставляй меня одну! — И снова мать… — Вот бы ты стал доктором, Димми, а не священником! Я бы жила в хорошем доме, не там, с тараканами. Тогда бы… — Он изо всех сил пытался подавить, выключить себе на время слух, но дребезжащий, плачущий голосок не унимался. — Димми, пожалуйста…

— Ты не моя…

— Что, подонок, страшно правде в глаза взглянуть? — загрохотал вдруг демон. — Легче верить тому, что болтает Мэррин? Думаешь, он и правда такой вот, благостно-пресвятейший? Так вот, ты ошибаешься. Он надутое ничтожество. И я это тебе докажу, Каррас! Я докажу тебе это,