Экзистенциализм. Период становления - [20]
Как же проявляется экзистенция? Важное понятие – это модусы экзистенции, или экзистенциалы, то есть различные проявления экзистенции. Экзистенциалисты описывают разные модусы, такие как «заброшенность», «бездомность», «Ужас». Представьте себе: человек, как маленький ребенок, его привели в лес и там бросили. Ему угрожают звери, голод, а родителей нет. Что с ним будет? Он или станет взрослым, или погибнет. Каждый из нас неведомо кем и неведомо зачем и откуда брошен в этот странный и страшный лес – жизнь.
Или, как говорит Сартр, каждый из нас находит себя на сцене огромного загадочного театра жизни. И непонятно, что это за пьеса: фарс, водевиль, опера, балет? Непонятно, кто сценарист, что за актеры вокруг? Непонятно, с чего началось и чем закончится? Но самое ужасное во всем этом то, что мы должны играть свою роль, ничего этого не зная. Мы не можем уклониться от выбора, почти ничего не зная о мире и о себе. Как говорил Сартр, не по своей воле мы приходим сюда и не по своей воле уходим. То есть мы не свободны не родиться и не свободны не умереть. Вот она, заброшенность как фундаментальная человеческая черта, как один из модусов или экзистенциалов.
Другой важнейший модус – это экзистенциальный Ужас. О нем много писали и Кьеркегор, и Хайдеггер, и Сартр. Человек открывает свою экзистенцию в Ужасе и через Ужас. Ужас отличается от обычной тревоги. Сартр приводит такой пример: вы гуляете в горах, и вы боитесь чего-то конкретного, например того, что на вас упадет камень и вас убьет. Это не есть экзистенциальный Ужас. Но вот вы подходите к пропасти и заглядываете в нее. (Тут можно вспомнить слова Ницше: если вы чересчур долго вглядываетесь в бездну, бездна начинает вглядываться в вас.) Она вдруг начинает тебя манить, притягивать. И ты понимаешь, что ты свободен и среди твоих «свобод» есть свобода прыгнуть в эту пропасть. И перед чем ты испытываешь ужас? Не перед пропастью, которая вне тебя, а перед пропастью, которая внутри тебя. Перед своей ответственностью и свободой. В Ужасе человек обнаруживает свою экзистенциальность, свою сверх-природность, сверх-естественность (о которой некогда так ярко говорил Кант). То, что он не робот, у которого есть заданная программа, и не животное, у которого есть непреложные инстинкты. Поэтому Ужас – очень важный экзистенциал. И есть несколько других модусов – вина, забота, отчаяние. Через них проявляет себя человеческая экзистенция.
И вот еще одно очень важное понятие для экзистенциализма, его ввел Ясперс, но о нем так или иначе, не называя его, писали все экзистенциальные философы, – это понятие пограничной ситуации. Чем важна пограничная ситуация? Тем, что обычно мы живем анонимно, не подлинно, крутимся как белка в колесе, зарабатываем деньги, суетимся. «О душе когда-нибудь потом подумаю, когда будет семьдесят лет, но сегодня я играю роль. Сегодня надо учиться, надо семью кормить!» И есть иллюзия бессмертия, иллюзия нужности чего-то совсем ненужного и естественности чего-то совсем не естественного для нас. Пограничная ситуация освобождает от всех этих иллюзий – мучительно, жестоко и резко, давая шанс более верного и истинного взгляда на мир и себя в нем. Человек – существо инертное, ленивое. Он стремится к конформизму, стремится к удобству, не любит страдания. Но время от времени жизнь преподносит нам бесценные сюрпризы: выбивает нас из обыденности, из анонимной привычной колеи, из неподлинного и несобственного существования человека-функции.
Самый яркий и крайний вариант пограничной ситуации – человек перед лицом смерти. Я бы описал пограничную ситуацию при помощи двух незатейливых атрибутов. Пограничная ситуация – это то, что, во-первых, нельзя отложить на потом и, во-вторых, переложить на другого. За нас ведь обычно все всё решают: начальники, папы, мамы, школы, учебники, чиновники. Но умирать-то всегда самому и всегда одному!
Ты спешил куда-то по делам, которые тебе казались важными, и вдруг в переулке к тебе подошли трое неизвестных, прижали к стенке и сказали: «Решай! Или ты предашь, или умрешь!» Как много вы узнаете о мире и о себе в эту бесценную минуту! И вы не сможете улизнуть, сказать им: «Подождите! Давайте вернемся к этому вопросу лет через сорок, а сейчас мне некогда – надо бежать зарабатывать деньги!» Но нет. Нет ни отсрочки, ни возможности уйти от ответа. Только здесь, только сейчас и только ты – безо всяких отсрочек и отговорок. В сущности, все мы живем в объятиях смерти и точно знаем, что умрем, но, к счастью для себя, это жуткое и невыносимое знание уравновешиваем двумя утешительными незнаниями: что – потом («Дальнейшее – молчанье!» – говорил Гамлет) и когда это наступит. И всегда можно откладывать это на потом. Пограничная ситуация лишь сгущает и концентрирует это: никаких потом! В сущности, как верно заметил Ясперс, пограничная ситуация и экзистенция неразрывно связаны между собой: экзистенция человека наиболее ярко проявляется в пограничной ситуации, а пограничная ситуация – это то, что высвечивает нашу экзистенцию, обычно скрытую. Поэтому все экзистенциалисты постоянно описывают пограничные ситуации, ссылаются на них и размышляют над ними, даже если не употребляют именно это слово.
