Экзамены - [15]

— Жалко выгонять, — ответил он со вздохом.

— А мне, думаешь, не жалко? Я же знаю, совсем Леха одичает, если прогнать… Вот что вас обоих так к дикости тянет, Пескарь? Тебя я в Михайловке еле-еле от бичей оттащил. Ты думаешь, те двое, что тебя утопить хотели, не из той же компании? Ну, может, не из той, так из такой же точно. И сетку они украли, это как пить дать. Уж я-то всю эту шантрапу знаю — насмотрелся, пока на Реке работаю. Вот и обидно: хорошие, здоровые ребята, а тянет вас туда, в это болото! Вот скажи, Генка, почему вы сами себя в руках держать не можете?

— Тебе хорошо спрашивать: у тебя семья. И дело в руках — капитан все-таки! А тут ведет куда-то — и сам не знаешь куда. А захочешь остановиться, к делу повернуться или, например, о семье подумать, так дружки в оборот берут. Смеются, презирают. Вроде, если женишься, так уже и предатель! А потом — жениться… Работаешь тут, на Реке, когда на танцы ходить? Мы же то плывем, то стоим в этом самом Временном! Для речника жениться — большая проблема!

— Это для робкого проблема, — возразил Дорофеев без тени иронии. — Тебе обязательно надо стать смелее, Генка. Ну что ты, в самом деле, как пескарь какой-нибудь, всего боишься?.. Ты же хороший малый, работящий, честный, ну?

— Не знаю, — смущенно пробормотал Карнаухов. — Привык, наверное…

— Ладно, сматывай удочки, пора на теплоход возвращаться. А твоего друга, между прочим, я пригрел разок по шее.

— Ты — Леху? — не поверил Карнаухов.

Капитан весело прищурился и ответил:

— А что на него — богу молиться?.. Только, знаешь, ты об этом помалкивай, чтобы до Ведерникова не дошло!.. Ведь Леха не такой уж негодяй, каким его Володька считает. Просто дурит он по молодости да по глупости… Ну ничего, я его возьму в оборот, он запоет другим голосом!.. А то списать! Да списать человека никогда не поздно. Это я и в Среднереченске успею. Если сам прежде не уволюсь…

— Все-таки это правда, капитан? — убитым голосом спросил Карнаухов.

— Пока не знаю, Ген, — после вздоха ответил Дорофеев. — Пока что я думаю… Мне надо очень серьезно обо всем подумать!

…В то самое время, когда Дорофеев ходил на остров за Карнауховым, помощник капитана сочинял докладную записку. Он знал, что Дорофеев имел право уволить Леху сразу же после сообщения Ведерникова. И требовал этого. И был до глубины души возмущен, что его требование капитан оставил без внимания.

5

Если не считать нескольких сел и маленького районного городишка, берега Реки на четырехсоткилометровом протяжении от Временного до Среднереченска были нетронутыми. И эти малонаселенные, с мощной тайгой берега начинали угнетать, если путь от одной деревни до другой продолжался много часов. Вот почему интерес и оживление команды вызывало всякое встречное судно.

Почти каждый из теплоходов, на чьи сигналы отвечал взмахами белым батистовым флагом Ведерников или заменявший его у штурвала Дорофеев, принадлежал речному транспортному отряду Гидростроя.

За два дня пути от Временного «Ласточка» уже разминулась (о каждой встрече вахтенный обязан был сделать запись в журнале) с «Муравьем», тащившим во Временный серебристо-белые, похожие на части разобранной космической ракеты емкости с одинаковыми надписями: «Не курить! Огнеопасно!», с «Орлом», за которым на буксирном тросе тянулись погрузившиеся почти вровень с водой две баржи с железобетонными перекрытиями, со «Стрекозой» и связанной с ней скалобурильной установкой, с «Ураганом», тащившим две баржи, загруженные нарядными японскими бульдозерами.

Эти встречи для команды «Ласточки» были праздниками, недолгими, но радостными. Все, кроме вахтенного, выходили на палубу, чтобы помахать знакомым ребятам, — со встречного теплохода также сигналили поднятыми руками, улыбались, кричали что-то веселое, ободряющее.

Узнать коллегу на встречном теплоходе проще всего было коку Уздечкину. Потому что почти на всех судах коками были женщины.

В пути ли, на стоянке ли, но три раза в сутки команда должна принимать горячую пищу. Это значило, что трижды в день кок должен часа по два, по три париться на камбузе. Мужикам такая однообразная и тяжелая работа не по нраву. Потому-то женщины занимали эту должность на большинстве судов.

Но лично ему такая служба была по душе. Он с детства мечтал увидеть сибирские реки, названия которых звучали как сказка. И уж конечно, самому водить по ним огромные теплоходы. Но из-за близорукости его мечта не осуществилась. Зато для кока орлиная зоркость не была обязательным требованием.

Над головой Уздечкина висел самый главный в его деле инструмент — половник. Разделочная доска и ножи лежали на небольшом столике, рядом был кран с раковиной для мытья посуды. Над столиком — окно, которое кок во время работы держал открытым, и все равно на камбузе было жарче, чем в парилке. Маленькая стальная печурка, топившаяся соляркой, не только кормила команду, но и грела воду для отопления жилого кубрика, для душа, для мытья посуды.

Снимая пробу во время стряпания, Уздечкин сбивал себе аппетит и имел обыкновение есть в последнюю очередь. А еще ему нравилось смотреть, как «рубает» команда сотворенную им пищу.