– Послушайте, – как можно холоднее сказала она. – Не знаю, как в Соединенных Штатах, но у нас в Англии такая неприкрытая демонстрация богатства неприемлема. Я ценю ваш щедрый вклад на благотворительные цели, но я с вами никуда не пойду, ни за миллион долларов, ни просто так.
Скрестив на груди руки, она решительно взглянула ему прямо в глаза.
Бенджамин Картер, черт бы его побрал, улыбался.
– Не нужно покровительствовать мне, дорогая.
Краска стыда залила ее лицо и щеки. Она никогда не была столь прямолинейна и груба. Но этот мужчина под личиной незнакомца видел ее реакцию на него. Такую реакцию, что ей хотелось спрятаться от него в самый дальний угол.
– И тем не менее вы пойдете со мной. Если вы откажетесь, то я публично заявлю устроителям аукциона, что вы не выполняете данных обязательств, а я беру назад свое предложение.
Лия смертельно побледнела.
– Вы не посмеете этого сделать.
Он пристально взглянул на нее:
– Вы действительно хотите проверить?
Лия инстинктивно поняла, что с ним лучше не спорить.
Почувствовав себя загнанной в угол, она спросила:
– Зачем вы это делаете? Если не назло мне, то почему?
Он долго смотрел на нее непроницаемым взглядом, а затем произнес:
– Все просто, Лия. Я хочу тебя.
Повисла звенящая тишина. Бен и сам не понимал, почему эта женщина будит в нем зверя, толкает на такие безумства, как превратиться в инкогнито или публично предложить скандальную ставку.
Глаза Лии расширились от изумления, будто она пыталась переварить услышанное. Затем она произнесла ледяным тоном:
– Вы так хотите меня, что готовы заплатить миллион за удовольствие. Не знаю, с кем вы общались до меня или что вы думаете на мой счет, но я не высококлассная…
– Я точно знаю, кто ты такая, – резко прервал ее Бен, удивленный, что ее инсинуации так быстро вывели его из себя.
Он давно уже ни перед кем не оправдывался. Особенно перед теми, кто принадлежал к обществу, отвергнувшему его однажды и заставившему выживать в одиночку. В этом отношении американское и английское высшие общества ничем не отличались друг от друга.
Тем не менее он натянуто сказал:
– Я никогда в жизни не платил за женщину. В этом не было необходимости.
Казалось, она растеряла всю самоуверенность. Лия покраснела и спросила заинтригованно:
– Что вы имели в виду, когда сказали, что знаете, кто я такая?
Лия нечаянно наступила на больную мозоль.
Бен отрывисто сказал:
– Ты, может, и не член королевской семьи, но явно принцесса, ни в чем не знающая отказа. Я завел тебя, и тебе не понравилось, что это сделал тот, кого ты считаешь ниже себя. – Он сердито продолжил: – Там, на балконе, когда я был в маске, ты вела себя более раскованно, считая меня кем-то более… утонченным.
Смена выражений на ее лице была завораживающей: шок, злость, оскорбление и, наконец, пожар.
– Вы играли со мной, как кошка с мышью, и, по-вашему, я не поняла, зачем вы хотите провести со мной уик-энд.
Она хотела уйти, но Бен взял ее за руку. Ее кожа была гладкой и теплой. Он почувствовал себя грубым и недостойным такой утонченности. Но Бен не отступал. Лия повернулась к нему. В ее глазах полыхало синее пламя.
– Немедленно отпустите меня, черт бы вас побрал. И для вашего сведения, вы меня совсем не завели.
Это был вызов. Бен развернул ее к себе, положив обе руки ей на плечи. Помимо гнева в ее глазах промелькнуло что-то похожее на обиду. Интересно, она обиделась на высказанную им правду или он неправильно все понял?
Он обратился к Лии более вежливым тоном:
– Я не хотел тебя обидеть. Ничего личного, ты продукт своего общества. Я только хотел сказать, что и в мыслях не держал видеть в тебе шлюху высшего класса.
Бен почувствовал, как напряглись ее плечи под его руками, будто она хотела освободиться от него. В нем проснулся первобытный инстинкт охотника.
– Но боюсь, что я не могу принять ложь.
– Какую ложь? – подозрительно спросила она.
– А вот какую. – Бен притянул ее к себе и жадно прижался губами к ее рту.
В тот же миг мир перестал существовать. Бен чувствовал только ее мягкие, сочные губы и упругое тело.
В первую секунду Лии показалось, что она упирается в каменную стену, но потом она поняла, что это мускулистое тело обнимающего ее Бенджамина Картера. Объятие было таким крепким, что ей едва хватало воздуха. Ее груди напряглись. Соски покалывало. Не чувствуя сопротивления, он слегка ослабил хватку, и его жестко-требовательные губы стали трепетно-нежными. Лия понимала рассудком, что должна отстраниться, но не могла и не хотела этого сделать. Она приоткрыла пухлые губы, и его язык тут же скользнул во влажную глубину ее рта, переплетаясь с ее языком и нежно его лаская. От невероятных ощущений Лия едва не потеряла разум.
Одной рукой он поддерживал ее голову, а другая легла на ее бедро, поглаживая его. Лия почувствовала его эрекцию, и ей захотелось, чтобы он проник в ее увлажнившееся лоно. Она не испытывала ничего подобного со своим бывшим женихом. Бен разбудил в ней женское начало…
Его поцелуй был требовательным и нежным одновременно. И только когда он оторвался от ее губ и стал покрывать поцелуями шею, спускаясь к груди, она неожиданно услышала внутренний вопль: «Что ты делаешь, черт возьми?»
