Экстр - [84]
Данло не слышал особой радости в голосе Рейны — ему казалось, что она произносит заученную формулу.
— Наверно, ваша Яса очень сложна?
Эде перевел вопрос Данло, и Ки Лин Шанг ответил с грустной улыбкой:
— Напротив, очень проста — даже дети ее знают. — С этими словами старейшина подозвал к себе пузатого мальчугана, стоявшего у него за спиной, посадил испуганного малыша на колени и сказал:
— Прочти нам Ясу, дитя.
Мальчик, внук Ки Лина, никак не старше четырех лет, сразу сообразил, что должен обращаться к святящемуся Эде, чтобы Данло его понял.
— Мы должны получать удовольствие от мира и от всего, что мы делаем; и все, что мы делаем, должно быть приятно Богу. — Мальчик помолчал, дав Эде время перевести его слова, и добавил застенчиво:
— Да будут красивыми все наши мысли.
Ки Лин Шанг с гордой улыбкой приложил пальцы к вискам, а затем медленно и грациозно простер руки, как бы вручая кому-то свой дар, и произнес нараспев:
— Хай!
Священный слог подтверждения, сказанный дедом, приободрил мальчика, и он продолжил:
— Да будут красивыми все наши слова.
Старейшины, сидящие на медвежьих шкурах, словно по команде коснулись пальцами губ, простерли руки над черным лесным суглинком и сказали хором:
— Хай!
Все люди, стоящие вокруг, скрестили руки на груди, готовые присоединиться к обряду. Данло, сидящий напротив всевидящей Рейны, тоже скрестил руки и прижал пальцы к плечам. Когда-то он любил всяческие обряды не меньше, чем свежее мясо, и молитвенная поза сайни далась ему без труда.
Мальчик едва успел произнести следующие слова, а Данло уже простер руки к небу и прошептал:
— Да будут красивыми все наши дела. — Еще миг, и он вместе с тремя сотнями мужчин, женщин и детей провозгласил: — Хай!
Сайни закрыли глаза в знак безмолвного утверждения своего священного закона, а Рейна устремила на Данло долгий, странный, пронизывающий взгляд.
— Ты знал, — сказала она после паузы. — Ты произнес последний стих Ясы еще до того, как мальчик закончил.
Данло, которому вдруг стало неловко в своей мокрой шерсти, обвел глазами глядящих на него голых людей.
— Мне… показалось, что так будет правильно.
— Ты знал, — повторила Рейна. — Знал, хотя и не слышал этого раньше.
Данло действительно знал заранее, что скажет мальчик. Эти слова выросли у него на языке сами собой, как грибы в сыром лесу. Остальные еще не успели произнести свое благословение, а он уже увидел, как их — и его — руки простерлись к небу. Ему не хотелось приписывать это внезапное прозрение какому-то особому искусству вроде скраирования или тому таинственному умению складывать целое из фрагментов, которое впервые пришло к нему в невернесской библиотеке шесть лет назад. Он думал, что слова Ясы подсказала ему простая логика.
Рейна поднесла руку к своим усталым глазам, словно желая потереть их, но отказалась от этого слабовольного действия и с улыбкой пригладила свои густые белые волосы.
— Это хорошо, что ты понимаешь дух Ясы, — сказала она Данло, — ибо тому, кто не принадлежит к народу сайни, трудно усвоить ее многочисленные следствия.
На этом месте Эде, позволив себе слегка улыбнуться, перехватил взгляд Данло и сказал:
— Я забыл тебе объяснить, что «сайни» означает не только «Проклятые», но и «Избранные».
Рейна, чувствуя, что перевод слишком затянулся, посмотрела на голограмму со страхом и отвращением, словно на ядовитую змею.
— Чужим всегда трудно понять, что все следует отдавать Богу, — сказала она.
Эде, переводя это, немного запнулся, поскольку сайнийское слово «чужой» значило также и «враг». То же самое встречалось во многих языках, которые он называл примитивными.
Странно было, что у этого народа, начавшего свое существование всего двести лет назад на изолированной планете, вообще имелось такое слово, как «чужой».
Ки Лин Шанг кивнул, соглашаясь с Рейной, и сказал:
— Однажды моя красавица жена Ламм Су нашла в лесу голубую розу и хотела принести ее мне, но оставила цветок на стебле как дар Богу.
Данло стало любопытно по двум причинам. Во-первых, Ки Лин назвал свою жену красавицей, хотя любому, даже Данло, трудно было найти в ней хоть какую-то красоту. Она старалась сидеть так же прямо, как Рейна, но позвоночник у нее то ли из-за костной болезни, то ли из-за возраста был сильно искривлен. Сгорбившись и привалившись к мужу, она щурила на Данло единственный глаз — другой у нее сильно пострадал от какого-то несчастного случая, и всю левую сторону лица покрывали ожоги, как будто ее поразила молния или она ребенком упала в костер. Она дрожала под дождем, как собака, и молчала, поглощенная собственными горестями. Она ни разу не взглянула Данло в глаза и не смотрела ни на кого из своих соплеменников. Ей явно не хотелось заседать в совете в такой холодный, унылый день — казалось, будто жизнь ей вообще не мила, в особенности закон, предписывающий ей любить весь мир или по крайней мере скрывать свою запретную неприязнь к нему от взоров своих соплеменников и очей Бога.
«Красота существует только на коже, но безобразие проникает до костей», — сказал друг Данло Хануман ли Тош о другой женщине, которую они знали в Невернесе. Данло смотрел сквозь мертвый туманный воздух на бедную Лаам Су, и ее муж повернулся к ней, не понимая, на что пришелец смотрит так пристально. И тут, словно костер, в который подбросили охапку сухого хвороста, старое усталое лицо Лаам Су вдруг просияло глубоким и прекрасным светом, и Данло увидел ее такой, какой видел ее муж и какой она, возможно, была на самом деле. Она была красива, потому что любила Ки Лина и он любил ее, и еще потому, что прожила около семидесяти лет в трудах и неуверенности. Она была красива просто потому, что существовала во вселенной как одно из чудесных и бесконечно разнообразных созданий Бога. Все сущее в тайной сути своей блистает страшной красотой, и лицезрение этой красоты было главнейшей частью священного закона сайни.
Дебютная повесть Дэвида Зинделла, положившая начало его циклу «Реквием по Homo Sapiens».
Закат Эры Дракона настал на островных землях Эа. Наступили дни Хаоса и Войны, время дерзостных мечтаний об эпохах давно ушедших. Время, когда Падший ангел Морйин снова начнет поиски Камня Света.
Перед вами – «Реквием по Homo Sapiens».Грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» – однако опера не космическая, но – «космологическая» Слушайте. Слушайте…Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего…Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф – правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернесса – и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки…Цикл «Реквием по Homo Sapiens», открытый романом «Хранитель Времени», – продолжается!Сага – продолжаетсяЧитайте следующую книгу цикла «Реквием по Homo Sapiens» – роман «Сломанный бог»!
В будущем, отдаленном от нашего времени на 30000 лет, на планете Ледопад, в единственном ее городе Невернессе, находится Орден Мистических Математиков, разделенный на многочисленные фракции, и одна из них – пилоты. Эти отважные люди, поддерживающие со своими кораблями нейросвязь, путешествуют по Вселенной. Иногда они входят в реальное пространство, иногда – подменяют его пространством математических множеств, позволяющим преодолевать огромные расстояния. Каждый раз это страшный риск, ведь математическое пространство коварно и таит в себе множество угроз – не раз бывало, что корабли, заплутавшие в дереве вероятностей, пропадали без следа.
«…Культура научная и культура литературная. Я никогда не видел тут дихотомии[1]. По-настоящему говоря, писатель научной фантастики должен бы разбираться в ОБЕИХ культурах. Когда я пишу, то надеюсь, что фантастика моя пусть не излечит, но хотя бы сведет воедино краями эту фальшивую дихотомию». Так говорит о себе Дэвид Зинделл – один из самых талантливых писателей, пришедших в американскую фантастику в 80-е. За дебютным его рассказом «Шанидар», завоевавшим на конкурсе «Писатели будущего» первую премию, последовала масштабная тетралогия с довольно многозначительным общим названием «Реквием по Хомо Сапиенс».Итак, перед вами – грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» – но «опера» не «космическая», а «космологическая».Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу эпохи, когда наша Земля обратилась в полузабытый миф, о коем остались лишь смутная память – да миссия почти что рыцарского ордена космических Пилотов.
Итак, перед вами — грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» — но «опера» не «космическая», а «космологическая».Слушайте. Слушайте…Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего…Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф — правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернеса — и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки…Читайте завершающую книгу цикла “Реквием по Homo Sapiens” — роман “Война в небесах”!
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.