— О чем ты думаешь? — спросил Роуэн, и тепло его дыхания, коснувшись уха, заставило Гейл поежиться от удовольствия.
— О том, что иногда приятно ошибаться.
— Правда?
Она кивнула.
— И в чем вы ошиблись, миссис Уэст?
Он прижался в поцелуе к ее шее и заскользил вниз, оставляя на коже огненный след.
— В том, что считала шляпки лучше мужей.
Он пощекотал носом чувствительное углубление за ухом.
— Если ты намерена иметь всего одного мужа, то не стану спорить.
Гейл вздохнула и прильнула к нему.
— И ты ошибся, сказав, что у Кэролайн не будет больше детей…
Роуэн замер и повернул ее к себе.
— Ошибся? Она тебе что-то сказала, или это твои догадки?
Гейл подбоченилась.
— Она только что в этом призналась и сегодня вечером собирается сообщить Эшу. Это чудо, Роуэн.
— Я не верю в чудеса.
— Я забыла, что ты не веришь. — Она склонила голову набок, изучая серьезное выражение его лица. — Но к счастью, ты за это не отвечаешь, и у них будет ребенок независимо от того, веришь ты или нет.
Он провел рукой по волосам, и Гейл взглянула на его тревогу новыми глазами.
— Это слишком опасно — так быстро после болезни. У нее могли быть значительные внутренние повреждения. Общеизвестно, что мышьяк обладает геморрагическим действием и…
— Роуэн! Кэролайн светится здоровьем и счастьем. Насколько я могу судить, она молода и в состоянии родить здорового красивого ребенка. Твой друг трясется над каждым ее чихом. Вы, «Пресыщенные»… не отличаетесь оптимизмом, верно?
Роуэн покачал головой:
— Не отличаемся.
Она взяла в ладони его лицо. Эта забота и беспокойство о друзьях, сделавшие его таким серьезным, вызвали в ней прилив нежности.
— Доктор Уэст, если вы не верите в чудеса, тогда во что вы верите?
— В судьбу, моя любовь. Я верю в судьбу.
«И в то, что судьба человека может измениться!»
