Экстаз в изумрудах - [80]

— Полиция закончила собирать показания. Твоего мистера Джеймса увезли.

— Он не мой мистер Джеймс! — Взглянув на него из-под ресниц, Гейл поняла, что он пошутил. — Ты так никогда и не думал.

— Не думал. Я знаю, что вы были едва знакомы.

— Верно, но мне льстит его влюбленность.

Она взглянула на растущую россыпь окрашенных кровью стеклянных осколков.

«Если бы только я могла расцеловать его за каждый из этих осколков».

— Что ж, очень хорошо. Я должен спросить: кто такой мистер Честер?

— Поверенный моих родителей. Настоящая жаба, а не человек.

— Хорошо, — кивнул Роуэн.

Непринужденное течение беседы зажгло в ней огонек надежды. Гейл молила Бога, чтобы это благодушное настроение служило добрым предзнаменованием.

— Когда тетя Джейн предложила его кандидатуру, я поняла, что довела ее до отчаяния. Наверно, мне следовало послать несчастному записку с благодарностью.

— И за что вы собирались его благодарить?

— Что он стал моим Рубиконом. Я знала, что раз я отвергла мистера Честера, других предложений не последует. Quid pro quo [4] , — продолжила Гейл, полив его запястье водой. — Я задолжала вам несколько ответов, верно?

— Я никогда не предъявлял подобных требований, и вы мне ничего не должны, мисс Реншоу.

Нейтральный тон его голоса заставил ее поднять взгляд. В глазах Роуэна бушевала буря желания и неопределенности.

— Что ж, в таком случае считайте это подарком, доктор Уэст, — продолжила Гейл. — Тетя Джейн была сестрой моего отца, но я никогда не понимала их отношений. Знаю только, что особой близости между ними не было. Он покинул дом в довольно юном возрасте, чтобы выучиться на инженера. Имя моего отца — Ричард Реншоу. Он создал несколько машин для текстильной промышленности, и его дела шли очень хорошо. Моя мать была единственной дочерью лорда. Когда дедушка умер, его дом и земли в Озерном крае перешли к моей семье. Помню, отец все время подшучивал над матерью, что она вышла замуж за человека из более низкого сословия. Титула, передаваемого по наследству, у нас не было, но, помню, когда я была маленькой и Эмили еще не умерла, отец, чтобы заставить ее улыбнуться, называл ее «леди Роза».

— Ты родом из хорошей семьи, Гейл. Любой скажет, что ты не из Южного Уэльса… и воспитывалась не в волчьей стае.

Гейл покачала головой и занялась правой рукой Роуэна, продолжая развлекать его своим рассказом:

— Но после смерти родителей тетя Джейн, похоже, решила, что я должна найти себе партию получше.

— Как умерли твои родители?

— Мне сказали, что у отца был рак, но, проучившись у тебя несколько недель, я начала думать, что это было что-то другое. Незадолго перед кончиной он удалился в свой охотничий домик и умер там у слуги на руках. Это был не рак желудка, а что-то более постыдное, потому что когда у моей матери стали проявляться симптомы болезни, которую она отказывалась назвать, она покончила с собой. Это случилось спустя несколько дней после смерти отца. — Гейл подтянула выше рукав Роуэна, чтобы удалить последние осколки из его предплечья и локтя. — Я никому не говорила, Роуэн. Даже тете Джейн я сказала, что это был рак, а мама умерла от горя. Люди и без того считают меня странной из-за желания стать врачом, а самоубийство матери сделало бы их упреки еще более колкими. Так что, как видишь, я не из слишком хорошей семьи.

— Твои секреты во мне и умрут.

Гейл кивнула, веря его обещанию, и встала, чтобы осмотреть порезы на голове Роуэна. Раздвигая густые каштановые волосы с рыжеватым отливом, она внимательно выискивала осколки стекла, вонзившиеся в кожу головы во время борьбы с Питером. Применив женскую хитрость, она придвинулась к Роуэну как можно ближе, чтобы он чувствовал спиной ее тепло. Это был бесчестный трюк, но в своем желании отвоевать его обратно Гейл не стеснялась ничего.

— Ты спас мне жизнь, Роуэн. Но как ты догадался, что это мистер Джеймс? Я никогда не думала, что мистер Джеймс способен причинить кому-либо зло. А ты каким- то образом вычислил его. Когда он пришел, и я услышала колокольчик, возвестивший, что ты уезжаешь, у меня возникло ужасное предчувствие. А потом, когда он заговорил о деньгах и об отъезде из Лондона… я испугалась, что меня найдут мертвой.

— По дороге к Блэкуэллам я хотел принять порошок от головной боли, но случайно обнаружил, что это яд. Я поехал к Радерфорду, и Майкл навел меня на мысль, что отравителем может быть кто-то из слуг. И когда я отказался верить, что это может быть кто-то из своих, ведь все они для меня как члены семьи, мне пришло в голову, что не все относятся к слугам так, как я. Последнее время мои коллеги на все голоса убеждали меня, что я слишком сентиментальный и снисходительный… потому что далеко не все такие. Тогда я подумал о Фицрое и решил, что не помешало бы задать ему те же вопросы, что задавал мне Майкл. Тут все стало складываться, а когда Фицрой сообщил, что Джеймс поехал ко мне и что наверняка уже у меня и мы сами можем обо всем расспросить его, я все понял. Я помчался домой, а Майкл — в полицию за помощью. Что касается колокольчика, то дернуть за шнур может любой. Чтобы попытаться отвлечь Питера от его игры, я попросил Картера позвонить, подавая сигнал, что я уехал. Затем я поднялся, чтобы постараться его задержать и дать время полиции приехать и арестовать его.