Экспресс в Зурбаган - [4]

Шрифт
Интервал

В самом деле: ее семнадцатилетняя дочь не ночует дома, однако отголосков мамашиного беспокойства по сему поводу в деле никак не чувствовалось. Зато, насколько я мог судить, ощущалось много фальшивых ахов и охов и прочего такого же фальшивого негодования по поводу личности развратника…

Нет, не нравилась мне эта мамаша, а оттого и беседовать с нею мне не хотелось. А вот побеседовать с самим растлителем — у меня желание было. Тем более что в протоколе его допроса я не понял-то ничегошеньки.

Ничегошеньки — за исключением одного: судя по всему, с этим Евдокименкой никто по-настоящему еще и не беседовал. А вот ежели с ним побеседовать по-настоящему, по душам, с применением разнообразных психологических изысков, то, может статься, картина его гнусного злодейства покажется тогда более отчетливой, а, возможно, ее и вовсе не станет, той картины, а заместо нее вырисуется что-нибудь другое… уж я и не знаю, что именно.

Да, надобно побеседовать с растлителем. А потом — будет видно…


***

…Он сидел передо мною на привинченном к полу табурете, а я неторопливо изучал его лицо, к своему неудовольствию видя, что это — никакое не лицо маньяка.

Передо мной был угрюмый, поникший, с тонким и очень усталым лицом человек — и никто более. Воля ваша, но маньяков с такими лицами в нашем подлунном мире не бывает. Ни тебе блудливой улыбочки, ни бегающего взгляда, ни показного бодрячества, ни фанатичного блеска в очах, ничего, короче говоря, такого, что обычно отличает маньяка от нормального человека, — а уж мне-то за мою милицейскую жизнь маньяков наблюдать приходилось! Лишь безмерная усталость…

Не знаю, отчего, но мне всегда нравились усталые люди: усталые, и те, кто не желает или не умеет скрывать свою усталость. Может, так было потому, что я и сам всегда чувствовал себя усталым путником, бредущим по долам и горам жизни… приношу извинения за столь высокопарный и не свойственный сыщику лирический жаргон. Мне всегда легко было общаться с усталыми людьми, а им самим, насколько я мог судить, было легко общаться со мной.

Итак, передо мной сидел безмерно усталый человек.

— Тебе сколько лет-то? — спросил я у него.

— Сорок один, — бесцветным голосом ответил развратитель.

— А мне — сорок два, — ответил я так, как будто это имело какое-нибудь значение.

Помолчали, и я задал очередной не относящийся к делу вопрос:

— Скажи, а там, на том самом вагончике — что за надпись? Прокопьевск — это понятно, а вот что такое Зурбаган?

— Разве вы никогда не слышали такого названия? — взглянул на меня любодей.

— Может, и слышал, — сказал я. — Но — забыл… Я много чего забыл за свою жизнь…

— Зурбаган — такой город. Далеко. У моря.

— У какого именно моря? — спросил я.

— Не все ли равно — у какого? — усмехнулся развратник. — У любого. И — ни у какого. Там, где хорошо, там и Зурбаган.

— И кто же живет в том Зурбагане? — спросил я.

Мне надобно было разговорить подследственного, расположить его к себе. Пес его знает — может, и тем же Зурбаганом. Тем более что мне и впрямь было интересно, — а что же это за такой Зурбаган? Отчего это непонятное мне слово смутно меня беспокоило.

— Кто живет в Зурбагане? — переспросил он. — Хорошие люди. Добрые, немножко лукавые старики, отставные пираты и сошедшие на берег матросы, беспутные веселые бродяги и прекрасные смуглолицые женщины…

— На этой земле такого города быть не может, — сказал я.

— Как сказать… Если верить, то — может.

— А, понимаю. Мечта. Так сказать, прекрасный мираж. Если верить… то конечно… да. Ну, а на том самом вагончике — для чего там была такая надпись?

— А это был не вагончик, — явственно дрогнувшим голосом ответил он. — Это был экспресс. Маршрут «Прокопьевск-Зурбаган»…

— Экспресс — это поезд, который идет без промежуточных остановок, не так ли? — спросил я.

— Да. Именно так.

— Экспресс, в котором всего два пассажира… — осторожно произнес я.

— Да, — тихо сказал развратитель. — Экспресс с двумя пассажирами на борту.

— И что же вы на нем не уехали в свой Зурбаган? — спросил я.

— Мы уехали. И — добрались до места. Но… Мы думали, что нас встретят веселые, хмельные пираты и прекрасные женщины, а встретили…

— Милиционеры и понятые, — сказал я, вдруг начиная понимать моего собеседника. — Города Зурбагана больше нет. Прекрасные женщины постарели и подурнели, неунывающие бродяги ушли в другие, неведомые края, веселые пираты превратились в скряг и ростовщиков, добрые старики, должно быть, все повымерли. А море…

— А море, — сказал растлитель, — отступило и высохло. И стал всюду — сплошной Прокопьевск.

— Андрей, — сказал я ему. — Я хочу тебя спросить… один только вопрос. Где она? Ты понимаешь, о ком я говорю…

— Не знаю! Да и знал бы — не сказал.

— Почему же?

— Потому что — знаю я вас! Мигом потащите ее на ваши допросы и экспертизы, исковеркаете и изломаете… Лучше уж меня одного… Коль я, по-вашему, виноват, то мне и отвечать.

— А если с ней что-нибудь случится? Или — уже случилось? Ты думал об этом?

— Чего-чего, а думать в вашем заведении не возбраняется. Думал, разумеется. А только — я не знаю, где она. Вы говорите, что дома ее нет?

— Пока ничего такого я не говорил…


Еще от автора Анатолий Владимирович Ярмолюк
Нежная душа урода

Захватывающая интрига, динамичный сюжет и неземная любовь!Автор романа рассказывает удивительную историю из нашей жизни, в которой двум любящим сердцам уготовано испытание «славой» и предательством. Героев книги можно было бы назвать современными Ромео и Джульеттой, но даже у Шекспира не кипели такие страсти!


Рекомендуем почитать
Война маленького человека

Эта книга – не повесть о войне, не анализ ее причин и следствий. Здесь вы не найдете четкой хроники событий. Это повествование не претендует на объективность оценок. Это очень экзистенциальная история, история маленького человека, попавшего в водоворот сложных и страшных событий, которые происходят в Украине и именуются в официальных документах как АТО (антитеррористическая операция). А для простых жителей все происходящее называется более понятным словом – война.Это не столько история о войне, хотя она и является одним из главных героев повествования.


Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.