Экспонента - [29]
Иными словами, если организации нужно сделать какие-то вычисления, но для нее это сегодня слишком накладно, то через пару лет такая задача, скорее всего, не покажется такой уж дорогой. Осознание этого имеет для компаний огромное значение. Те из них, которые сообразили, что реальная цена вычислений снижается (притом что условная стоимость того, что они покупают, остается прежней или даже растет), могли планировать, производить и экспериментировать с учетом ближайшего будущего. Даже если сегодня эти футуристические мероприятия стоят дорого, вскоре они все равно станут доступными. Организации, которые поняли эту дефляцию и спланировали ее, оказались в выгодном положении, поскольку воспользовались преимуществами экспоненциальной эпохи.
То, что Amazon загодя смогла уловить эту тенденцию, помогло ей превратиться в одну из самых дорогих компаний в истории, но она была не одинока. По схожему пути пошли многие из новых цифровых гигантов — от Uber до Alibaba, от Spotify до TikTok. Следом шли компании, понимающие, как эти процессы применяются в других отраслях. Руководство Tesla осознало, что цены на электромобили будут снижаться по экспоненциальной кривой, и запустило революцию электромобилей. Основатели компании Impossible Foods поняли, почему дорогостоящий процесс прецизионной ферментации (в котором участвуют генетически модифицированные микроорганизмы) будет становиться все дешевле и дешевле. Руководители космических компаний Spire и Planet Labs понимали, что этот процесс приведет к снижению стоимости вывода спутников на орбиту. А вот у организаций, которые не приспособились к экспоненциальным технологическим сдвигам, как, например, у значительной части газетной печатной индустрии, шансов не было.
Мы можем представить себе этот разрыв, вернувшись к знакомой нам экспоненциальной кривой. Как мы уже видели, отдельные технологии развиваются в соответствии с S-образной кривой, которая вначале примерно повторяет экспоненциальную траекторию. И как мы уже наблюдали, вначале все кажется обычным и скучным. На первых порах экспоненциальные изменения выглядят крайне невыразительно, и большинство людей и организаций их не замечают. На этом этапе кривой отрасль, производящая экспоненциальную технологию, выглядит захватывающе только для тех, кто в ней работает, остальным она кажется «задворками». Однако в какой-то момент наблюдается перелом, экспонента устремляется вверх, обгоняя любую прямую линейных изменений. Этот незаметно подступивший перелом трудно осознать.
Причина в том, что при всей очевидности экспоненциальных изменений большинство институтов, из которых состоит наше общество, движется по линейной траектории. Прописанные законы и неписаные социальные нормы, традиционные компании и неправительственные организации, политические системы и международные органы — все они привыкли приспосабливаться очень и очень постепенно. Стабильность — важная сила в институтах. Фактически она в них встроена.
Этот разрыв между способностью наших институтов к изменениям и растущей скоростью новых технологий — определяющее следствие перехода в экспоненциальную эпоху. С одной стороны, у нас есть новые модели поведения, взаимоотношений и структур, которые становятся возможными благодаря экспоненциально улучшающимся технологиям, а также продукты и услуги, созданные на их основе. С другой — нормы, которые развивались или были разработаны для удовлетворения потребностей прежних технологий. Этот разрыв приводит к чрезвычайному напряжению. В экспоненциальную эпоху это расхождение происходит повсюду.
Давайте посмотрим на экономику. Когда компания экспоненциального века вырастает до беспрецедентных масштабов и концентрирует огромную рыночную власть, она может фундаментально подорвать динамику рынка. Тем не менее правила монополии индустриальной эпохи могут не расценить такое поведение как опасное. Это пример экспоненциального разрыва.
Рис. 6. Экспоненциальный разрыв. Линейные институты, экспоненциальные технологии и экспоненциальный разрыв
Или возьмем природу труда. Когда новые технологии позволяют организациям и работникам, используя гиг-платформы, предлагать краткосрочные задания и соревноваться за них, это создает оживленный рынок небольших работ, но, вероятно, за счет более надежной, стабильной занятости. Когда специалисты через мобильные приложения конкурируют за работу на подобных платформах, каков их статус занятости? Какие у них права? Расширяет ли это их возможности или обесчеловечивает их? Никто точно не знает: наш подход к работе был сформирован в XIX и XX веках. Что он может сказать нам о полуавтоматизированной гиг-работе? Это тоже экспоненциальный разрыв.
Посмотрите на отношения между рынками и гражданами. По мере того как компании разрабатывают новые услуги с использованием революционных технологий, все больше аспектов нашей жизни будут отданы на откуп частным организациям. То, что мы когда-то считали своим личным делом, все чаще будет покупаться и продаваться компаниями экспоненциальной эпохи. Это создает диссонанс: системы, которые мы создали для защиты нашей частной жизни, вдруг оказываются неподходящими, и мы пытаемся придумать новый, более современный набор правил. Это тоже экспоненциальный разрыв.
