Экспонента - [18]
И наконец, последняя область, которую экспоненциальное развитие технологий переосмысливает заново, — производство. Возможно, впервые за миллионы лет фундаментальным образом меняется то, как мы делаем вещи.
Современный человек взаимодействует с объектами физического мира — материей — примерно так же, как во времена появления Homo sapiens. Самые древние из известных каменных орудий были созданы в Олдувайском ущелье на территории современной Танзании около 1,7 миллиона лет назад. Производственные процессы индустриальной эпохи имеют много общего с процессами наших далеких предков. Мы тоже в основном пользуемся субтрактивным методом — отсекаем от куска материала все ненужное. Именно так гоминиды поступали с кремнем. Так каменщики фараонов работали с блоками пирамид. И так же творил Микеланджело, когда с помощью зубила высекал из глыбы мрамора своего Давида.
Сегодня мы можем делать все это в больших масштабах и с большей точностью, но процесс, по сути, тот же. Даже когда компьютерная эра возвестила о появлении точной компьютеризированной обработки, это все равно был субтрактивный процесс: на смену ударам кремня по камню пришел управляемый компьютером алмазный резец. Конечно, существуют и другие методы изготовления вещей, например использование форм для литья металлов или пластика. Их преимущество перед долблением/вырубанием в том, что они не предусматривают отходов. Но есть и большой недостаток: с помощью отливок и форм создаются только копии. Хотите новый продукт — нужна новая форма.
Аддитивное производство, или 3D-печать (я буду использовать эти термины как синонимы), — это экспоненциальная технология, которая обеспечивает индивидуальную детализацию субтрактивного производства, но без отходов. Предметы в этом случае создаются с помощью компьютеризированного проектирования. Это процесс создания нового объекта с нуля путем соединения слоев расплавленного материала посредством лазера или устройства, немного похожего на струйный принтер. Материал может быть самым разным — от стекла до пластика или шоколада. Это знаменует кардинально новый подход по сравнению с тысячелетиями субтрактивного производства и тысячелетиями литья и формовки.
С тех пор как в середине 1980-х годов Чарльз Халл[55] разработал первые 3D-принтеры, аддитивное производство значительно улучшилось. Процесс стал быстрее, точнее и универсальнее: сегодня 3D-принтеры могут работать с такими материалами, как сталь, керамика и даже человеческие белки. В 1999 году Институт регенеративной медицины Уэйк Форест вырастил первый 3D-печатный орган для трансплантации. А в 2019 году в Дубае мой друг Ной Рафорд[56] создал самый большой на тот момент 3D-печатный объект — одноэтажное здание площадью 230 квадратных метров[57]. Оно было напечатано из бетона за 17 дней, и Ной несколько месяцев использовал его как офис. В здании, построенном с невиданной точностью, было использовано на 75% меньше бетона, чем при обычном строительстве.
Аддитивное производство — это все еще бизнес малых форм. Его можно встретить при изготовлении престижных изделий и в узкоспециализированных секторах экономики — это легкие детали для истребителей или медицинские имплантаты. Но технологии, лежащие в его основе, развиваются по экспоненте. По оценкам исследователей, темпы развития большинства методов аддитивного производства составляют от 16,7 до 37,6% в год, при этом средний показатель оказался свыше 30%[58]. В последующие десять лет мы увидим рост производительности в 14 раз. И конечно, соответственно снизится стоимость. Аналитик сектора аддитивного производства Терри Уолерс сказал мне, что за десять лет до 2019 года рынок 3D-печати вырос в 11 раз, то есть он рос на 27% в год[59].
Почему перемены в этих четырех областях имеют такое значение? В конце концов, новые технологии появляются постоянно. Исследователи разрабатывают новые способы решения проблем, инженеры совершенствуют уже имеющиеся методы, время от времени случаются настоящие прорывы. Вы можете полагать, что, даже если темпы изменений растут, в самом фундаментальном процессе нет ничего нового.
Но технологии в этих четырех областях — вычислительной технике, биологии, энергетике и производстве — особенные. Чтобы понять почему, мы должны признать основополагающую истину относительно инноваций: не все технологии равны.
Область применения большинства технологий довольно узкая: подумайте о стременах или электрических лампочках. Это не означает, что их влияние невелико. Скромное стремя, которое было пригодно только для наездника, помогло Чингисхану пронестись через всю Азию и создать самую большую в мире сухопутную империю. Лампочка освободила нас от оков темноты. Общество смогло функционировать — на работе и дома — и после захода солнца. Узкие технологии могут иметь широкое поле воздействия. Однако их применение остается относительно ограниченным.
При этом некоторые инновации получают гораздо более масштабное применение. Колесо может производить энергию, став частью водяной турбины, служить деталью шкива или перемещать транспортное средство. Фермеры, пожарные, финансисты — у всех найдется повод прибегнуть к помощи колеса. Его можно использовать в любой сфере деятельности. Такие изобретения известны как «технологии широкого применения». Они могут вытеснять другие технологии и создавать возможности для огромного спектра дополнительных продуктов — товаров и услуг, которые существуют только благодаря этому изобретению.
