Эксперт, 2014 № 25 - [4]

Во-вторых, появление на внутреннем долговом рынке корпоративных тяжеловесов резко ухудшило возможности средних и малых предприятий. «На ограниченное количество денег сейчас претендует большее количество игроков, — говорит Евгений Аксенов. — К тому же крупные компании сократили свои инвестиционные программы, по которым деньги должны были оказаться в малых и средних предприятиях».

Одновременно растет корпоративная просрочка. Статистика ЦБ, правда, демонстрирует ее снижение: с 4,6% в начале прошлого года до 4,3% в мае, но этим данным далеко до репрезентативности. С одной стороны, при растущем кредитном портфеле неработающие кредиты всегда перекрываются свежевыданными. С другой — просрочку в отчетности корпоративного банка в принципе трудно разглядеть. «В кризисной ситуации корпоративная просрочка не является надежным индикатором динамики качества портфеля, — объясняет Михаил Матовников. — Все-таки розничными просрочками куда сложнее манипулировать. А вот что касается долгов предприятий, то первая реакция на их проблемы у банка — не банкротить заемщика, а договориться о реструктуризации. В этой ситуации российские банки если и показывают ухудшение корпоративного портфеля, то с определенным лагом». Так что смотреть на просрочку не очень интересно. Куда показательнее, по словам Михаила Матовникова, объемы создаваемых резервов. На фоне роста портфеля какая-то часть резервов относится, конечно, к новым кредитам, но резервы под свежевыданные кредиты все-таки существенно ниже, чем под проблемные. «Так что большая часть сформированных в этом году резервов — это, конечно, не обязательно дефолты, но явное свидетельство того, что банки видят, как портится финансовая отчетность их должников, и отражают это в своих показателях резервирования», — резюмирует аналитик.

Деньги сгорели в «Огнях»

Не лучше ситуация и с пассивной базой российских банков. Во-первых, стагнирует приток средств в них частных вкладчиков и корпоративных клиентов. В первую очередь речь идет именно о физических лицах. Прирост их средств на счетах банков тормозит весьма существенно: с 21% в декабре прошлого года до 12,4% в мае. «Крупнейшие вкладчики совершенно нерационально опасаются иметь дело с банками, — считает Михаил Матовников. — Это заметно, например, по оттоку вкладов в валюте: как правило, они принадлежат крупным клиентам. Этот отток был заметен еще в декабре 2013 года, но заметно усилился в марте 2014-го, продолжившись, хотя и намного в меньшей степени, в апреле и мае. Значительная часть этих средств — около 12 миллиардов долларов за первый квартал — ушла в наличную валюту». Правда, по мере стабилизации ситуации, прежде всего уменьшения опасений по поводу санкций и ограничений на валютные операции, эти деньги, скорее всего, вернутся в банковскую систему. Однако риски теперь переместились в сегмент массового вкладчика, несущего в банки не более 700 тыс. рублей. Катализатором стала история с отзывом лицензии у столичного банка «Огни Москвы». Затеянная в декабре чистка банковского сектора регулятором уже превратилась в рутинную процедуру, но когда пришло время делать выплаты из фонда АСВ, обнаружилось, что руководство банка не отразило в отчетности поступления на депозиты многих вкладчиков. «Раньше было как: берешь 700 тысяч рублей, отдаешь их рискованному банку и знаешь, что тебе они все равно вернутся, — рассуждает Михаил Матовников. — А теперь ты можешь принести деньги, а тебя забудут отразить в отчетности. С такими рисками мы еще не сталкивались, так что это серьезный вызов для системы. Если таким вкладчикам не выплатят деньги, это будет большим уроком для тех, кто играл в высокие ставки, полагаясь, что его риски будут оплачены другими вкладчиками за счет гарантии АСВ».

К тому же продолжается наметившийся в прошлом году переток средств корпоративных клиентов в крупные (как правило, государственные) банки. «Есть три основные группы клиентов, которые с конца прошлого года переводили свои обороты, — рассказывает Евгений Аксенов. — Во-первых, нерезиденты. У нас в банке есть несколько клиентов, которые вывели все деньги из страны в свои материнские структуры — по вполне понятным причинам. Во-вторых, крупные госкомпании. Ни для кого не секрет, что в течение нескольких лет ведется такая политика, чтобы их обороты обслуживались госбанками. Сейчас этот процесс только активизировался. И в-третьих, малые и средние предприятия. На них в большей степени повлияла ситуация с массовым отзывом лицензий. Многие клиенты решили перестраховаться и держать деньги на втором счете. Порой они открывают даже не два, а три счета, один из которых в Сбербанке или ВТБ».

Двуликий Центробанк

В условиях стагнации корпоративных и розничных пассивов банкам приходится уповать только на один источник фондирования — Центральный банк. С середины прошлого года доля его средств в пассивах банковской системы увеличилась с 4,5 до 8,4%. Свою роль сыграло увеличение каналов закачки ликвидности в систему. Так, с прошлого года регулятор начал активно кредитовать своих подопечных под залог нерыночных активов. На прошлой неделе появилась еще одна поблажка: дисконты по ценным бумагам, принимаемым в качестве обеспечения по сделкам репо, снизились на 5–5,5%. По разным оценкам, эта мера способна добавить на рынок от 50 млрд до 200 млрд рублей дополнительной ликвидности. Опрошенные «Экспертом» банкиры действиями регулятора довольны. «По сравнению с декабрем 2013-го — началом 2014 года сейчас ситуация в целом изменилась в лучшую сторону, — констатирует