Эксперт, 2013 № 39 - [31]

Тот же Чубайс неоднократно говорил, что приватизация нужна была не столько из экономических соображений, сколько для того, чтобы не допустить коммунистического реванша, поскольку директорский корпус находился под влияние компартии. Конечно, это не так. Всякий, кто имел дело с директорами, знает, что их подавляющее большинство, особенно в гражданских отраслях, еще при советской власти, сталкиваясь с реалиями плановой экономики, относилось и к коммунистической доктрине, и к компартии с изрядной долей скепсиса, поэтому они готовы были выслушать аргументы реформаторов и поддержать их. Но они никак не могли согласиться с захватом их предприятий непонятными людьми, ничего не понимавшими в производстве, а думающими, как эксплуатировать землю и недвижимость. В результате разгрому подверглись все более или менее сложные отрасли экономики.

Недавно в «Эксперте» была опубликована статья «Мы ничего не производим» (см. № 47 за 2012 год), в которой мы констатировали, что на дне своего падения Россия потеряла больше (более 55%), чем США во времена Великой депрессии (30%) и вполне сопоставимо с тем, что потеряла Россия во время Гражданской войны (70%). То, что это во многом был результат приватизации, говорит пример станкостроительной промышленности, большинство предприятий которой в Москве и Санкт-Петербурге новые хозяева превратили в торговые и бизнес-центры или склады (см. «Станок для нового уклада», «Эксперт» № 7 за 2013 год).

Подробный анализ теоретических основ этой политики, которая фактически проводится финансово-экономическим блоком правительства по настоящее время, был дан в статье «Консенсус не достигнут» (см. «Эксперт» № 25 за 2013 год). Очередная попытка такого анализа уведет нас слишком далеко от темы статьи, но результаты любой политики нагляднее любого теоретического анализа.

Можно все

Российская история и в 1917-м, и в 1993 году показала, что подмена широкого гуманитарного подхода (неважно, либерального или социалистического) к общественной жизни чревата примитивными политическими и экономическими решениями. Какими и были расправа с парламентом и обвальная приватизация. Одно из порождений доктринерства и примитивизма решений, принимаемых в общественной жизни, — политический цинизм. В свою очередь цинизм и коррупция — близнецы братья. Это наглядно видно в российской каждодневной политической практике. Первоначально творцы российского экономического чуда решили за год построить капитализм, а когда поняли, что не вышло, стали цинично врать, откладывая светлое будущее каждый раз то на полгода, то на год. Когда и это не помогло, стали просто раздавать друзьям-строителям капитализма лучшие куски государственной собственности в расчете на их вечную благодарность, превратив коррупцию в средство управления экономикой

Расстрел парламента оказался заразительным, причем как для власти, так и для подданных. Вдруг стало ясно, что с помощью насилия можно разрубить сложнейший узел общественных проблем, причем, как казалось, без особых последствий. Они всплыли значительно позже. И уже через год власти решили, что такой же узел, теперь в Чечне, тоже можно разрубить с помощью силы. «Нам нужна маленькая победоносная война», — говорил один из высокопоставленных кремлевских чиновников того времени. Пушки с Новоарбатского моста теперь заговорили в Грозном. И так же, как мы не можем до сих пор разгрести последствия расстрела парламента в общественной жизни и экономике, мы до сих пор пожинаем плоды танкового легкомыслия в Чечне и на всем Кавказе.

Впрочем, заговорили не только пушки. Вслед за разгоном парламента в Москве были разогнаны советы всех уровней как наследие советской власти. Вновь избранные региональные и местные органы представительной власти лишились большинства своих контрольных полномочий. Обрадованные чиновники пустились во все тяжкие, и, как выяснилось, никакая вертикаль власти не способна привести их в чувство. Достоевскому приписывают фразу: «Если Бога нет, то все позволено». Перефразируя ее, можно сказать, что очень многие в России решили: если парламента нет, если его можно расстрелять, то все позволено.

Этапы развития конфликта между президентом и Верховным Советом

1 декабря 1992 года. VII Съезд народных депутатов не утвердил кандидатуру Егора Гайдара на пост председателя правительства. Председателем правительства назначен Виктор Черномырдин.

20 марта 1993 года. Борис Ельцин выступил с телевизионным обращением к народу, в котором объявил о приостановке действия Конституции и введении "особого порядка управления страной", однако, как выяснилось через несколько дней, соответствующий указ подписан не был.

23 марта 1993 года. Конституционный суд Российской Федерации признал действия президента, связанные с телеобращением, неконституционными и усмотрел наличие оснований для отрешения его от должности.

26 марта 1993 года. IX Чрезвычайный съезд народных депутатов отклонил проект постановления о назначении досрочных выборов президента и народных депутатов и предложение об отрешении Бориса Ельцина и Руслана Хасбулатова от их должностей. И назначил на 25 апреля всероссийский референдум.