Эксперт, 2013 № 30-31 - [12]

Кто и где искал деньги в прошлом году

"Роснефть" за 100% ВР заплатила 45 млрд долларов (а также 12,84% своих акций). При этом кроме собственных средств "Роснефть" привлекла кредиты от западных банков, продала непрофильные активы и разместила облигации.

Основные акционеры "Уралкалия" в ноябре выпустили конвертируемые облигации в пользу китайского инвестфонда Chengdong Investment Corporation (CIC). В 2014 году CIC может конвертировать эти бумаги в акции, тогда его доля в "Уралкалии" составит 12,5%. Деньги нужны компании на погашение кредитов.

"Мечел" приобрел в декабре госпакет порта Ванино за 15,5 млрд рублей. Позже стало известно, что "Мечел" привлечет для этой покупки средства иностранных партнеров (весь денежный поток самой компании уходит на оплату уже существующих кредитов).

Группа "Сумма" приобрела 56% транспортного холдинга Fesco у группы "Промышленные инвесторы" Сергея Генералова. Почти все средства на покупку - около 800 млн долларов - предоставили в виде синдицированного кредита Goldman Sachs, ING и Raiffeisen Bank. Позже стало известно, что кредитную нагрузку с "Суммой" разделила инвестиционная компания GHP Group Марка Гарбера.

ФК "Открытие" в ноябре привлекла 800 млн долларов в виде кредита от банка ВТБ - эти средства нужны, чтобы в течение ближайшего времени приобрести 80% Номос-банка (20% уже в собственности ФК).

ГК САХО (Сибирский аграрный холдинг) в декабре создал совместное предприятие с инвестиционной группой из Саудовской Аравии Najd Investments. В СП 51% будет принадлежать САХО, 49% - Najd Investments. Эта сделка позволит САХО решить проблемы с долгами.

Группа ПИК в декабре одобрила масштабное SPO - 74% текущего капитала. Если бы размещение прошло по сегодняшним ценам, компания смогла бы привлечь 700 млн долларов. На что пойдут привлеченные средства - на развитие или на погашение долга, - пока неизвестно.           

Схема

Принципиальная схема истории России в 1980-2013 годах по Чарльзу Тилли

Ростовщики, а не партнеры

Александр Ивантер

Лина Калянина

Сергей Сумленный

Дорогой кредит не является неотъемлемой частью российского бизнес-климата. В значительной степени в дороговизне повинны банки, которым государство не установило жестких правил игры

Рисунок: Игорь Шапошников

«Японские станкостроители могут взять кредит под одну десятую или даже под одну сотую процента годовых на десять лет. А российский станкостроитель берет кредит под 16–18 процентов, а то и больше, причем на год, максимум на два. И таких ставок рентабельность наших заводов не выдерживает. А часто он вообще не может взять кредит, поскольку у провинциальных заводов практически нет залоговых активов», — сетовал недавно на страницах нашего журнала президент ассоциации «Станкоинструмент» ГеоргийСамодуров . Эти и подобные им жалобы мы слышим от представителей самых разных отраслей реального сектора уже много лет. Тем не менее проблема непомерно дорогих и противоестественно коротких банковских кредитов не только не находит решения, но даже усугубляется. Процентная ставка по кредитам в России практически всегда существенно превышает уровень инфляции, а в последние полтора года опережает инфляцию и депозитная ставка (см. график 1). Налицо очевидный долгосрочный тренд роста реальных процентных ставок (см. график 2). Все это сильно диссонирует с ситуацией на денежном рынке развитых в финансовом отношении стран, например Германии, где ставка рефинансирования долго удерживается на уровне, существенно меньшем, чем инфляция (см. график 3), а реальная ставка по кредитам с момента кульминации кризиса в 2009 году снизилась вчетверо, до немыслимого для российских заемщиков уровня 1,2% годовых (см. график 4).

Мы попытались выяснить, насколько остро стоит вопрос дороговизны кредитов для российских компаний разных отраслей, что более всего их не устраивает во взаимодействии с банками и каковы причины консервации хронически высоких процентных ставок в России. Забегая вперед, вбросим главный вывод: высокие ставки — не родимое пятно российского инвестклимата или следствие неправильной политики ЦБ и правительства (хотя они тоже «стараются», к чему скрывать), но во многом дело рук самих банков. А вот «исправиться» им, похоже, самим не удастся. Придется помочь железной рукой государства. Если, конечно, развитие реального сектора для властей приоритетно.

Долговая удавка

Судя по проведенному нами опросу предпринимателей, самая сложная ситуация с кредитным финансированием складывается сегодня в сельском хозяйстве, даже несмотря на наличие федеральных программ, предусматривающих субсидирование процентных ставок. «Банкиры — ростовщики, они не желают рисковать, а хотят только зарабатывать» — настолько нелестные отклики звучали лишь из уст представителей агропрома.

Большинство проектов в сельском хозяйстве нуждается в долгосрочном финансировании — до 8–10 лет. С учетом государственного субсидирования уровень эффективных процентных ставок составляет сегодня 5–8% годовых — самый низкий из всех представленных нам данных по отраслям. Однако даже такие ставки для многих аграриев неподъемны. И дело тут — в недостаточно длинных сроках кредитования и высокой волатильности рынка. Уровень себестоимости, цены, доходы, маржа на этом рынке практически непредсказуемы и зависят от множества факторов, которые трудно прогнозировать, таких как погодно-климатические условия, эпидемии, конкуренция со стороны импорта и т. д. И когда конъюнктура рынка ухудшается — как, например, это сейчас происходит в молочной отрасли, где себестоимость растет быстрее отпускных цен и рентабельность сохраняется на крайне низком уровне, — аграрии нуждаются в пролонгации и реструктуризации своих долговых обязательств. Но банки не всегда готовы в этих случаях идти навстречу.