Эксперт, 2013 № 20 - [47]

Альфред Теннисон

"Атака легкой бригады"

(перевод Юрия Кокера)

Долиною смерти, под шквалом картечи,

Отважные скачут шестьсот.

Преддверием ада гремит канонада,

Под жерла орудий подставлены груди,

Но мчатся и мчатся шестьсот.

Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.

Приказа и бровью никто не оспорил.

Где честь, там отвага и долг.

Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.

По первому знаку на пушки в атаку

Уходит неистовый полк.

Был такой город

Андрей Левкин

Чарыева Ксения

Как сделать город для себя, своих друзей, близких и всех остальных

Детская фотография Полины Санаевой

Фотография из книги «Был такой город»

«Был такой город» — сетевой проект о Махачкале. Его осуществили и ведут махачкалинские журналистки СветланаАнохина и ПолинаСанаева . На первый взгляд все просто: создано место, где горожане, в том числе бывшие, пишут каждый о своей Махачкале. В фейсбуке есть одноименная группа более чем с 700 участниками, а издательство «Эпоха» в этом году выпустило книгу с тем же названием. Книга основана на воспоминаниях жителей города и охватывает период с 1930-го по 1990 год. Общий образ Махачкалы складывается из частных описаний множества персонажей, тусовок, мест встреч. Городские истории — тема, казалось бы, традиционная, но в данном случае города практически не существует. Изменились общие обстоятельства. «Сегодня в Махачкале две трети населения — это горожане в первом поколении. И для них знакомство с тем, “другим” городом может стать откровением, а книга — пособием по формированию новой городской идентичности», — пояснила в предисловии к книге директор музея истории Махачкалы ЗаремаДадаева .

В самом деле, что такое город для его жителей? Как вообще люди осознают его своим? Как сделать плохое место хорошим? Какие неофициальные и официальные институции формируют город и его горожан, могут ли они делать это совместно и знают ли, что это делать надо? А если бы этот проект сделали раньше, что бы это изменило?

Возможно ли поддерживать близость с городом, основанную только на личных отношениях с ним и на памяти горожан? Вероятно, почти невозможно, а тогда другой вопрос: если бы этим постоянно занимались даже не госорганы и городские власти, а хотя бы СМИ, то могло бы получиться? Скорее да, но не в этом случае. Слишком уж изменились основания, на которых город существовал. Безусловно, книга может помочь махачкалинцам хотя бы зафиксировать свою городскую идентичность. Может быть, она поможет кому-то еще. Но что делать человеку из того, исходного города?

Конечно, случай с Махачкалой экстремальный — сказались те самые объективные геополитические обстоятельства. Но города имеют склонность пропадать, и незаметно. Есть ли смысл их сохранять — неизвестно, но Санаева с Анохиной по крайней мере попытались. Только они сделали и другое: они все же создали город для тех, кого он непосредственно касался. А некоторые вещи возможны только после того, как о них напишешь, — невозможно же утверждать, что всего этого нет в реальности. Как же нет, когда все свои тут? О том, как было и что стало, разговор с Полиной Санаевой.

—Сначалавысоздалиблог,материалыизкотороговпоследствиииспользовалидлякниги?

— Нет, все началось еще в девяностые. Мы работали в городской газете, главной республиканской. Когда делали репортажи с людьми, то оставались какие-то… Вот трубу у кого-то прорвало, разговор об этом, а человек вдруг отвлекается и говорит: а раньше все было по-другому, и — прямая речь, которую ты записываешь, не понимая, куда ее деть. Мы молодые были и не знали в общем-то ничего: Махачкала — город провинциальный, никто и не старался сохранить там какую-то память. Даже отношение к ней такое: а, старье. Или заходил к нам старик, его скульптуры по всему городу стояли. Сидим мы в парке, а он: эх, какая здесь была хорошая скульптура пионера, ну кому она мешала? А я думаю: да какой пионер — а это девяностые, — тут только что деревья не срубают, чтобы печки топить, какие пионеры? А вот здесь музыка звучала... — говорят нам. Мы в девяностых сидим, у нас в редакции холодно — а здесь музыка звучала, люди танцевали. А тут, говорят, конки ездили. Все время хотелось что-то сделать, но не могли придумать формат. В конце концов решили, что ничего придумывать не будем, начали просто с обрывков интервью, которые хотелось во что-то превратить. Но пресса к этому была не готова. У нас же какая газета была: экономический отдел, политический, спортивный. Все. И нас спрашивали: а в каком формате это печатать?

—Нукак —город,история?

— Да-да, и куда это ставить? Потом мы ушли в другую газету и там потихоньку начали что-то публиковать. Мы почувствовали, что народу интересно, нам звонили, благодарили, предлагали свои истории. Потом уже целенаправленно стали ходить по людям. Мы заведомо не хотели никакого пафоса, никаких событий. Что-то такое: здесь было дерево, здесь — мамина любимая парикмахерская, а здесь мы гуляли в садике.

—Между «здесьтогдабыло»идевяностымивсеужесильноизменилось?

— Облик города изменился полностью. Нас уже начали упрекать в том, что тон у нас какой-то не такой, вроде как мы сожалеем, и вообще у нас пораженческие настроения. А это потому, что все вспоминают о том, как все — и евреи, и армяне, и мусульмане, и русские, и украинцы — тут дружно жили, куча мала такая. Сейчас этого и близко нет. Была городская культура, городские персонажи, музыканты, художники. Филармония, куда приезжали Ростропович, Муслим Магомаев, Пьеха — обычное дело. В нашем махачкалинском театре начинал Смоктуновский, играла Римма Маркова, у нее замечательные воспоминания о городе. Были оперные постановки многочисленных студенческих театров. Нормальная культурная жизнь, которая сейчас в минусе. Во-первых, мусульманские дела, во-вторых, общая культура упала, ведь весь городской цвет уехал. В город спустилось село, и это оно теперь работает в прессе. В общем, «погнали наши городских».