Эксперимент со временем - [9]
Или сравните истинный образ, то есть «образ, запечатленный в памяти», с явлением, обычно называемым «после-впечатлением». Оно легко наблюдаемо. Если в течение 60 секунд вы будете смотреть на яркий красный абажур, а затем переведете взгляд на потолок, то через пару секунд вы увидите немного размытое зеленое пятно в форме абажура. Оно тусклое, практически не имеет каких-либо резко обозначенных деталей, окрашено в цвет, противоположный (дополнительный цвету первоначального впечатления, и, полностью лишенное объемности, кажется абсолютно плоским. Тем не менее, оно обладает привкусом внешней реальности. Оно перемещается, если перемещается ваш взор. Однако, следя за плавающим перед вами зеленым пятном, вы можете наблюдать и истинный, запечатленный в памяти образ первоначального впечатления от абажура. Он красного цвета, позволяет различить довольно много деталей и выглядит трехмерным, то есть обладает глубиной, воспринимаемой бинокулярным зрением.
Минут через пять, когда исчезнут все следы зеленого «после-впечатления», вы по желанию сможете наблюдать запечатленный в памяти четкий образ и красного абажура, и зеленого пятна.
Итак, образы — это явления, совершенно отличные от просто исчезающих впечатлений.
ГЛАВА V
ЦЕПОЧКА ВОСПОМИНАНИЙ. — Когда вы пытаетесь припомнить последовательность однажды наблюдаемых впечатлений, относящиеся к ним образы наблюдаются вами именно в том порядке, в каком получены первоначальные впечатления, такое расположение называется, как известно, «цепочкой воспоминаний». Примечательно, что процесс припоминания событий в последовательности их возникновения порой требует очень значительных умственных усилий. Но если вы позволите своему уму просто блуждать, как во сне наяву, — не преследуя сознательно никакой определенной цели, то очередность наблюдаемых при этом образов будет мало соответствовать ранее наблюдавшейся последовательности событий.
ЦЕПОЧКА ИДЕЙ. — Эта любопытная очередность возникновения образов называется «цепочкой идей», и, вероятно, довольно существенным является тот факт, что простое, никак не направляемое следование за цепочкой идей, по-видимому, не предполагает никаких умственных усилий или утомления.
Почти каждый человек наверняка забавлялся тем, что вновь прослеживал цепочку идей, которая приводила его — без всякого сознательного намерения с его стороны — к мысли или воспоминанию о чем-то конкретном. Тогда он говорил себе: «Я увидел это, и это воскресило во мне память о том-то и том-то и навело меня на мысль о том-то и том-то». И так далее. Приведем, однако, конкретный пример.
Сейчас вечер. Передо мной стоит чашка с каемкой из черных и белых квадратов, расположенных в шахматном порядке. Ее вид (впечатление) «привело» меня к запечатленному в памяти образу напольного линолеумного покрытия с шахматным рисунком, которое утром я использовал для эксперимента, позволяющего получить после-впечатления. Тогда, во время опыта, я думал об описании этих явлений Уордом в «Британской энциклопедии»; и теперь передо мной возник образ этого красного тома (у меня малоформатное издание). Вслед за ним появился образ открытой страницы в этом томе и очень живой образ ощущения глазного напряжения, сопутствующего чтению. Это «привело» меня к образу очков, которыми я иногда пользуюсь. А он в свою очередь «привел» меня к образу лупы:
я позаимствовал ее вчера утром в магазине рыболовных принадлежностей, чтобы рассмотреть мушек для ловли форели. Это «привело» меня к образу моего приятеля — его позы в момент, когда он просил меня купить для него мушек. Это «привело» меня к приятному образу 2,5-футовой форели, которую я два дня назад поймал в пруду моего приятеля. Итак, начав с чайной чашки, я добрался до форели.
Исследование природы цепочки идей проливает свет на следующие факты.
РОДОВЫЕ ОБРАЗЫ. — Если в различные промежутки времени внимание задерживалось на нескольких частично схожих впечатлениях, то, помимо ряда соответствующих им образов, запечатленных в памяти, можно наблюдать смутный совокупный образ, состоящий лишь из ключевых элементов, свойственных всем упомянутым отдельным образам. Например, все образы сотен курительных трубок, которые я когда-либо видел, держал в руках и курил, содержат в себе некий общий элемент, теперь воспринимаемый мной в виде нечетко определенного образа трубки вообще. Он обладает всеми существенными характеристиками, позволяющими отличить трубку от любого другого предмета, скажем, от зонта. Эта «трубка вообще» имеет чашечку для закладывания табака, трубкообразный мундштук, иначе говоря, имеет внешний вид приспособления для курения. Но у этого неопределенного образа нет ни малейшего признака специфического цвета или точных размеров. И все же он, по-видимому, является ядром всех определенных образов
