Эксперимент «Идеальный человек». Повести - [51]
Геннадий Онуфриевич продолжал плакать. Сын, перестав есть, удивленно смотрел на пьяного отца. В его глазах было осуждение.
- Па-па… - раздельно сказал он. - Where is the gentlemen's lavatory here?[34]
- He туалет, а уборная! По-русски уборная! Сортир! Понял? Сколько тебе твердить, иностранная твоя рожа! Отхо-же-е мес-то! Вот сколько названий! И не мужской и женский! А общий! В огороде! Два шага налево, три шага направо - там и увидишь плетеное сооружение. Адью! I am tired and sleepy![35]
- Мы его проводим, - сказала Ирочка. - Нуклиев, пойдем с нами, посветишь фонариком.
- I would like a drop of whisky[36]. То бишь водки! Вот черт! И сам скоро по-русски разучусь говорить.
Геннадий Онуфриевич дотянулся до бутылки и налил себе рюмку.
- Итак, майн клайн геноссе старики! Many happy returns of the day![37]
- Пойдем, сынок, я покажу тебе туалет, - Ирочка взяла Шурика-Смита за рукав.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, И ПОСЛЕДНЯЯ,
в которой Геннадий Онуфриевич Красин идет смотреть фильм «Любовь под вязами»
Геннадий Онуфриевич вышел на улицу. Стоял теплый вечер. Чисто сияли звезды. Легкий ветерок возился в листьях сада… Пахло близким дождем и сеном.
Ученый миновал двор, калитку и сел на бревно у изгороди. Далеко, в центре села, пели девчата. Геннадий Онуфриевич привалился к забору и закрыл глаза. Запахи и звуки стали тоньше, отчетливее. Мимо прошла компания с гитарой.
- Гляди, Красины гуляют.
- Ага…
- А это кто сидит? Дядечка, ты чего здесь один сидишь? Пошли с нами в кино! - возле Геннадия Онуфриевича задержалась девушка в брюках, с распущенными по плечам волосами.
- Что идет? - спросил ученый.
- «Любовь под вязами».
- Я не видел.
- Ну вот и пойдемте. А то все парами, а я одна.
Красин встал, взял девушку под руку.
- Как вас зовут?
- Меня? Надя… Надежда…
- А меня Геннадий Онуфриевич… Гена…
- Я вас знаю. Вы сын бабушки Варвары. Так идемте?
- Пошли, - сказал ученый.
В доме продолжали кричать и бегать. Потом хлопнула дверь, на крыльцо кто-то вышел.
- Красин, ты где?
Это был голос Полушефа.
- Я пошел в кино, - сказал Геннадий Онуфриевич. - Я встретил красивую девушку и пошел в кино. Так и передай всем. Кино называется «Любовь под вязами».
- Желаю приятного времяпрепровождения, - сказал клинописец.
Они отошли от забора. Рука у девушки была нежная и теплая.
- Эй! - вдруг крикнул вслед Полушеф. - Только помни! Киппэнинг!
- Что он сказал? - спросила девушка.
Геннадий Онуфриевич сжал ей локоть и засмеялся:
- Так, ничего… Какое у вас прекрасное имя!
1976, май,
Москва
ГРИБЫ НА АСФАЛЬТЕ
ГАВРИИЛУ НИКОЛАЕВИЧУ ТРОЕПОЛЬСКОМУ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЭКИПАЖ «ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА»
ГУСИНАЯ НОЧЬ
Меня разбудило дребезжание упавшей на пол мыльницы. Приподнявшись на локте, я увидел, что кто-то лезет в окно. На фоне звездного неба отчетливо выделялась человеческая фигура. Незнакомец стоял на четвереньках. Руки и одежда его светились бледным синеватым сиянием. Отбросив одеяло, я вскочил.
В окно веяло ночной сыростью, колюче мерцали звезды, под кроватью верещал сверчок. Все было реально, кроме светящегося человека на подоконнике.
У меня не было сил даже крикнуть, когда испускающее сияние существо прыгнуло на пол и, оставляя мерцающие следы, прошло вглубь комнаты. Потом оно не спеша разделось и улеглось на кровать. Визгливо заскрипели пружины.
Стало очень тихо, только далеко шумели сады. Дикие мысли о человеке-невидимке, о привидениях и звездных пришельцах заметались в моей голове. Все когда-то читанное в детстве фантастическое, сказочное разом всплыло в памяти. Давно забытое чувство ледяного страха перед загадочным и необъяснимым сковало меня. Я уже открыл рот, собираясь закричать пронзительно, по-детски, на весь дом, но привидение на кровати зевнуло и произнесло.
- Ох, и жрать же я хочу, братец! У тебя там не завалялся окорок килограммчика на два?
С чувством некоторого разочарования я откинулся на подушку. Загадочное существо оказалось Вацлавом Кобзиковым.
- Пойди умойся, - сказал я. - Ты светишься, как чудотворная икона.
Плескаясь под умывальником, Вацлав чертыхался:
- А я смотрю - что за идиотизм! Наш дом полыхает, хотя темень страшенная! Ну, думаю, пить надо бросать…
- Очевидно, в мел попали примеси фосфора. Егор Егорыч купил его в какой-то химической артели.
Надев тапки, я вышел на улицу. Дом действительно светился. И без того странный по своей архитектуре, он напоминал теперь какое-то сказочное видение, возникшее по мановению палочки волшебника. Башенки, крылечки, пристройки и веранды, из которых состояло наше жилище, сбились в кучу под развесистый дуб, как цыплята под крыло наседки. Так и казалось, что распахнется одно из бесчисленных окошек и выглянет русалка с распущенными по плечам волосами.
Я вздохнул. В доме было все, кроме русалок.
Егора Егорыча и его необыкновенное строение мы открыли недавно. В конце апреля в нашем общежитии по неизвестным причинам рухнул потолок и студентам предложили временно расселиться по частным квартирам.
Весь день мы с Кимом безрезультатно ходили по прилегавшим к институту улицам, и только под вечер одна старушка поведала нам о существовании «Ноева ковчега».
«Там всех принимают, - сказала она. - Каждой твари по паре».
