Эксперимент - [8]

– Тони, у нее в организме идут необратимые процессы, – Марку хотелось ударить друга или как следует встряхнуть его, чтобы он, наконец, понял всю серьезность ситуации. – Она умрет, понимаешь?

– Либо ты рискуешь и стираешь все, а потом по новой записываешь информацию на носитель. Либо лечишь ее традиционными методами, – Тони встал и похлопал друга по плечу. – Держись, старик. Ты с самого начала знал, на что идешь.

Лозанна, сентябрь 2031 года

Марк снова и снова прокручивает в голове тот разговор. Он решил ничего не предпринимать и лечить Миранду обычными способами. Эгоизм. Он тогда думал о себе. Думал о том, что она его может и не полюбить после «очистки». Но она осталась бы жива. А он сумел бы снова ее влюбить в себя. Он бы ухаживал за ней так, что ни одна женщина мира не устояла бы перед таким напором. Он бы кинул к ее ногам все! Но он испугался и просто водил жену гулять, чтобы у нее проснулся аппетит. Он покупал ей вино и гормональные препараты. Записал к психотерапевту. В постели он только что не стоял на голове. Врач говорил: «Она не возбуждается, потому что соответствующие гормоны у нее практически на нуле». Марк не сдавался. А ведь всего-то и надо было привезти ее в Центр.

Марк винит только себя. Он даже не создал ее альтербион. Стоит дорого, но он мог бы взять в банке кредит. Он мог бы себе это позволить. Но он был глуп настолько, чтобы верить в собственные слова на конференции. К черту могилу! Она просила сжечь ее тело и развеять прах над озером. «Я была счастлива всего несколько месяцев, – сказала Миранда ему перед смертью, – спасибо тебе за них.

Я не хочу лежать в земле. Я хочу летать над озером, рядом с которым была счастлива».

Он забрал урну из больницы и пошел домой. На экране – Марк. Перед ним на столе в садике прах Миранды в красивом металлическом вазоне. Он пьет оставшееся красное вино. Он разговаривает с ней и просит прощения за то, что не помог ей выжить.

Марк идет вдоль озера. Все те же пейзажи: яхты, лебеди и утки. Скамейка, на которой они частенько сидели. Он останавливается и спускается к воде. Садится на песок. Камера крутится и снимает мыски его ботинок, сумку с урной, руки, обхватившие колени. Потом – вода и набережная, чайка, вальяжно прогуливающаяся неподалеку от Марка. Он встает и направляется к мосту. Там он вытряхивает из урны пепел.

Последние кадры – пепел разлетается в разные стороны над озером. От Миранды ничего не осталось. Поставлена точка. Жизнь остановилась…

Когда он увидел Линду, то понял, что теперь ни перед чем не остановится. Он больше не будет таким идиотом, как раньше. Он сделает себе новую Миранду, чего бы это ему ни стоило. Он будет идти на риск, потому что не идти на риск – значит тоже рисковать. Сегодняшний инцидент в лаборатории лишь доказывает, что он на правильном пути – она его любит. Это факт! Пусть даже пока это сильное сексуальное влечение и ничего больше. Но, кстати, сердце-то Линда на зеркале зачем-то нарисовала!

– Любовь, Марк, не отформатируешь, – сказал ему Дидье в самом начале эксперимента, – она тебя увидит – и либо полюбит, либо нет.

Когда-то эти же слова ему сказал Тони про Миранду. В этот раз он решил не идти на поводу у логики. Никому ничего не сказав, он «писал» на искусственный носитель собственные голосовые воспоминания и копировал кадры, которые снимала его камера. Он не стал программировать датчик-выключатель. Для других женщин его программировал специальный отдел уже на стадии выписки. Мужчина, забиравший девицу, сам придумывал нужную команду, которую и заносили на файл. Говоришь записанный пароль, и она засыпает. Надолго отключать инквилинов не советовали – долгий сон влиял на живой организм так же, как состояние комы.

Линду Марк никому отдавать не собирался. И выключатель он решил не делать принципиально. Пусть она ведет себя так, как хочет. Он ее ограничивать не будет ни в чем. Первая фаза эксперимента прошла бурно, но успешно. Линда явно испытывала к Марку влечение. На второй стадии он хотел забрать ее домой. Надо будет ради этого ее выкрасть из Центра – выкрадет! Пусть привыкает к тому, что окружало в жизни Миранду. Надо будет свозить ее в Лондон, на Монблан. Они будут ходить в любимые рестораны. Она будет есть все подряд и громко хохотать над его шутками…

Лаборатория неподалеку от Лозанны, октябрь 2031 года

Целую неделю Марк практически не спал – в конце сентября он написал на имя Дидье заявление с просьбой «выдать (или продать) Линду в качестве инквилина». Заявление, подписанное шефом, сразу ушло наверх. А вот у руководства Центра оно вылеживалось все семь дней. Марк мучился, страдал и совсем не мог сосредоточиться на работе. Шале давно было готово к приему новой хозяйки: постираны шторы, вымыты полы, отдраены ванны, отполирована до первозданного блеска плита.

Ни красть Линду из Центра, ни платить за нее не пришлось. Марку за его успехи выдали «идеальную сожительницу» в качестве своего рода премии.

Вместе с самой Линдой Марку выдают тоненькую папку с ее документами. Там лежит новый паспорт, свидетельство о рождении и бумага, подтверждающая то, что она училась в английском закрытом пансионе для девочек. Таким образом, Марк узнает, что его любимой двадцать семь лет и что родилась она в Шотландии непонятно от кого – в графе «родители» стоят прочерки.