Экспедиция на Бермуды - [20]

— Да, Нику, — едва усмехается Влад в ответ на мой немой вопрос, — это — энергетическая установка. Осталось решить, что с ней делать дальше.

— Первым делом нужно отсюда выбраться, а потом будем решать, — говорю я и сразу же поправляюсь: — ты будешь, — и начинаю подниматься.

— Подожди, Нику, — отрицательно качает головой Влад, — у нас есть ещё немного времени. Мой последний выбор труден, как никогда.

Я не совсем понимаю его, но слово «последний» режет слух, будто лезвие бритвы.

— Что ты хочешь… — начинаю я и тут же смолкаю, видя поднятую руку Влада.

— Самым надежным было бы просто уничтожить установку, — говорит он, как бы размышляя вслух, — но тем самым я оставлю планету в состоянии неуверенности на долгое, очень долгое время. А это — постоянное напряжение, постоянное ожидание наихудшего для многих, многих людей… Ликвидация последний способ, когда уже не останется больше ничего… А у меня есть ещё одна возможность…

Он поднимает голову, смотрит мне в лицо, и я понимаю, что у него есть последняя надежда, и эта надежда связана со мной.

— Влад, друг мой… — голос у меня дрожит, а на глазах появляется предательская влага, — я сделаю для тебя все, клянусь тебе… но ты не можешь… ты не имеешь права…

Я никак не могу найти нужного слова и бессильно замолкаю, а Влад глубоко вздыхает и говорит:

— Спасибо, Нику… Однако оставим эмоции. Выслушай меня, это очень важно.

Я киваю головой и, на несколько секунд подставив лицо под дождь, рукой стираю капли вместе с непрошеными слезами, а Влад между тем ведет дальше:

— Честное слово, у меня не было никаких предчувствий, когда я отправлялся на Бермуды, но на всякий случай я оставил в условленном месте твой адрес. Если мой товарищ остался жив, он придет к тебе. С того дня, когда должна официально завершиться наша экспедиция, ты будешь ждать его ровно две недели. Запомни, Нику, с третьего по шестнадцатое августа. Если он не придет в эти дни, то не придет больше никогда…

Влад делает короткую паузу и продолжает:

— Ты отдашь ему эту вещь и расскажешь обо всем, что здесь происходило. А если он не придет, то на следующий день, семнадцатого, уничтожишь установку. Я разблокировал защитные системы, и теперь это делается очень просто: снимешь с лицевой стороны золотую фольгу, она легко отклеится, и коснешься пальцем красного кружка.

Влад снова на миг замолкает и заканчивает с какими-то новыми нотками в голосе:

— Вот и все, Нику… Это — моя последняя просьба к тебе. Я уверен, ты все сделаешь, как нужно…

Слезы душат меня, я не могу вымолвить ни слова и лишь коротко киваю головой. Влад собирается передать установку мне, но вдруг останавливается, на минутку закрывает глаза и только после этого кладет её на мою ладонь.

— Держи, Нику. Обещаю тебе, что несколько дней она ни у кого не будет вызывать излишнего любопытства. За это время ты должен добраться домой… А теперь — поехали!

Я кладу концентрированные гигатонны энергии в сумку на поясе и начинаю снимать баллоны акваланга, но Влад делает отрицательный жест рукой и говорит:

— Не надо, Нику, пусть будут на тебе. Немного неудобно, но зато надежнее. Я сейчас думаю, что мы должны были сразу одеть акваланги, чтобы застраховаться от разных неожиданностей. Правда… тогда Станко вряд ли промахнулся бы…

Я перебираюсь в тесную носовую часть и жду этого же и от Влада, но он остается на месте, объясняя виноватым голосом:

— Извини, мне там будет тяжело…

Вместе с необходимостью действовать ко мне возвращается решительность и уверенность в своих силах. С большим трудом разместившись на сидении водителя, я оборачиваю голову к Владу, вижу его спокойное лицо, и неожиданно зажигаюсь верой в то, что все закончится хорошо.

— Еще ничего не потеряно, Влад, — говорю ему почти весело, — ты, главное, держись. Дай только выбраться из этого залива, добраться до населенных мест. Мы найдем там хорошего врача, даже лучше знахаря, и вылечим тебя, ты только держись!

Влад усмехается, хлопает меня рукой по спине и, наклонившись за борт, перерезывает нейлоновый канат, соединяющий нас со станцией. Наш катер снова становится свободным морским судном, а белый конус буя — простым металлическим поплавком. Я завожу двигатель и спрашиваю Влада:

— Какой у нас теперь курс?

— Держись пока что за волнами, а дальше пойдешь вдоль побережья, отвечает он.

Я трогаюсь с места и снова погружаюсь в борьбу с морской стихией. Правда, сейчас вести катер немного легче, чем тогда, когда мы добирались до буя. Тактика несложная: оседлать волну и двигаться вместе с ней, пока можно, однако в последнее мгновение нужно быть очень осторожным, чтобы не очутиться под следующим водным валом. Пока я приобретаю нужные навыки, нас несколько раз хорошенько обливает, но в конце концов мы начинаем двигаться уверенно и без особых приключений.

Вдруг я чувствую на плече Владову руку и слышу тихий голос своего друга:

— Извини, Нику… Может, это покажется тебе чересчур сентиментальным, но… если когда-нибудь ты будешь смотреть на звездное небо, отыщи на нем созвездие Лебедя. Там среди более ярких, но далеких звезд есть одна близкая, слабенькая двойная звезда. Она не имеет своего имени, а лишь цифровое обозначение — шестьдесят один. Вспомни в эту минуту, что раньше у тебя был друг, который жил возле нее… И ещё одно: попроси за меня извинения у Сашо…