Экспедиция идет к цели - [29]

— Я его заставлю показать, где он подобрал красные камешки, — пообещал Очир.

— Сначала человека надо брать лаской, — отозвался Бадзар. — Дамдин, как я понимаю, сущий ребенок. Прожил почти сто лет, а кому они нужны, его сто лет? Где его стада, где богатства? Только и забот — стучать молотком. А красные камни с алмазом отдал первому встречному: приходи — бери. Есть ли у подобного человека разум? В газетах его называют «унэн билигт» — «настоящий талант». А какая ему выгода от того?

— Никакой, — согласился Очир.

— Вот я и говорю: не всякий своим талантом распорядиться может. Самый большой талант — богатеть.

— Мой отец тоже так считает. За то и в чести у японцев. Я тоже хочу разбогатеть. Отдельно от отца.

— Разбогатеешь. Алмазов на всех хватит: держи подол своего тэрлика! Алмаз — это волшебный камень чандмани, исполняющий все желания. Мне алмазы ни к чему. Для меня главное — чтобы про них народная власть не прознала. Пусть лучше остаются в земле на веки вечные. Боги не всегда справедливы: какой-то нищий старик владеет тайной алмазов, завтра к нему наведается Сандаг со своими русскими друзьями — и тайна перестанет быть тайной. Ты понимаешь, к чему я веду разговор? Ведь говорится же: эту травинку и за траву не считал, а она колет зад.

— Понимаю. Накамура все разъяснил: после того как старик нам покажет гнездо алмазов, его надо убить, а то узнают другие.

— Твой друг японец— мудрый человек, хоть и молод. Кошка точит когти, человек оттачивает ум.

Когда показалась юрта Дамдина, они замолчали и неслышно подъехали к ней, оглядываясь по сторонам.

С того дня, когда Тумурбатор вернулся в стойбище и рассказал о событиях на восточной границе, Дамдин погрузился в глубокую задумчивость. Все чаще и чаще стал поглядывать он на кусок темно-зеленого нефрита — камня вечности, который лежал в его юрте с незапамятных времен.

И чем больше он в него всматривался своими усталыми, но все еще зоркими глазами, тем явственнее проступали контуры некой картины в фигурах: пограничники на вздыбленных конях, а среди них Тумурбатор, — единый вихрь из конских и людских фигур.

Он принялся за работу, трудился от темна до темна и боялся только одного: умереть, не закончив свой труд. Десять пальцев, и все работают, был бы еще один — тоже б сгодился…

Он не услышал, когда в юрту вошли Бадзар и Очир. Бадзар его окликнул. Дамдин спокойно поднял голову. Увидев Бадзара, которого недолюбливал, снова занялся делом.

— Привет тебе, великий дархан[30] Дамдин-гуай! — произнес Бадзар, нисколько не смутившись сухим приемом. — Позволь показать камни, а потом мы уйдем. Узнаёшь свой кисет?

И он высыпал из кожаного мешочка на столик красные камешки.

Что-то дрогнуло в лице старика.

— Где ты взял их? — спросил он тихо.

Бадзар почтительно склонил голову.

— Мы пришли сообщить тебе: красные камни попали в надежные руки. Камнями заинтересовались в Улан-Баторе и вот прислали ученого человека Очира, который хочет знать, где рождаются такие красивые камни.

— Да, я хочу знать! — подтвердил Очир.

Старик перевел на него взгляд, долго вглядывался в черты его лица, затем неприметно улыбнулся. Скорбная улыбка мудрого человека.

— Я не помню, где их подобрал.

— Ты должен припомнить! — с легкой угрозой в голосе произнес Очир. — Камни нужны народу. Может быть, ты не помнишь и того, что среди красных камней был один маленький белый? Алмаз! Ты не имеешь права укрывать от государства драгоценные находки.

По-видимому, сообщение об алмазе было новостью и для Дамдина. Он словно бы оживился.

— Я ничего такого не заметил, — сказал он. — Алмазов у меня нет. Откуда здесь алмазы?

— В наши края приехала из Улан-Батора большая экспедиция, — вмешался в разговор Бадзар. — Они хотят знать всё про алмазы. Ты должен помочь. Ты же слышал: мой сын — большой ученый, и я обещал ему поговорить с тобой. Ну не знаешь, где алмазы, скажи, где искать красные камни. Там, где красные камни — там и алмазы.

— У нас есть запасная лошадь, и ты поедешь с нами, укажешь место! — почти выкрикнул Очир, начиная терять терпение. А Бадзар невольно пожалел, что взял в спутники этого глуповатого парня. Своими непочтительными словами он может испортить все дело.

— Дамдин-гуай, — начал вкрадчиво Бадзар, — мы привезли тебе в подарок много пачек дунзы[31]; я сейчас наведаюсь к лошадям, принесу кожаную суму, а ты займи разговором ученого гостя. А ты, Очир, не горячись, не горячись…

Когда он вышел, Дамдин, не обращая ровно никакого внимания на Очира, вновь принялся за работу. Потом отложил молоток, долото, спросил:

— Почему Андрей не приехал с вами?

Очир, который никогда не слыхал ни о каком Андрее, смешался.

— Выберет время — наведается, — ответил он уклончиво.

— Значит, он еще не приехал из Улан-Батора?

— Нет, не приехал. Скоро приедет. Через два дня.

Снова едва заметная улыбка скользнула по тонким губам старика. Откуда было знать Очиру, кто был здесь до них всего за час: Лубсан решил проведать старого мастера, показал книжку, подаренную Тимяковым, где была фотография и Дамдина, рассказал все уланбаторские и экспедиционные новости и о том, что Тимяков привез Дамдину в подарок тисочки и набор инструментов. А в Гоби хотят построить город, самый настоящий город… Потом Лубсан вынул из сумки сапоги, с подошвой, крепкой, как железо.