К выбитым воротам и двум проломам в частоколе устремились батальонные колонны с мостками и штурмовыми лестницами. Дружинники Ростислава Мстиславича, быстро сориентировавшись, благо под стенами Смоленска получили опыт, и погнали в усмерть перепуганных пушечной пальбой ополченцев заделывать открывшиеся проходы. Но передвигаемые в передних рядах штурмовых колонн 3–фунтовые единороги своими картечными залпами быстро очистили дорогу для войск.
Больше всего штурмовые батальоны беспокоил обстрел со стен рядом с проходами. Защитники, укрывшись за парапетом, не давали стрелкам из батальонов прикрытия вести по ним действенный обстрел. Под обрушившийся на штурмовые колонны град стрел моих бойцов от ранений и смерти не спасали никакие ухищрения. Пехотинцы то и дело падали. И не всегда было понятно, были ли упавшие поражены стрелами или же просто спотыкнулись. Поэтому в построении «черепаха» ежесекундно образовывались дыры, впрочем, быстро затягивающиеся соседними щитами и ранцами уже порядком обросшими стрелочным оперением.
Не смотря на ожесточённое сопротивление защитников, штурмовые колонны одна за другой продирались в город и тут же перестраиваясь, открывали «огонь» по вражеским лучникам с тыла, теперь уже лишённых защиты ограждений стены. Лучники в штурмовых колоннах мощным обстрелом быстро погасили все беспокоящие их очаги сопротивления на стенах.
Вместе с конным отрядом мы въехали в город через проштурмованные и распахнутые настежь главные городские ворота Спасской башни.
– А вот и падалище, – мимолётно заметил ехавший рядом со мной Злыдарь, держа в руках лук с наведённой стрелой и внимательно шаря взглядом вокруг.
Всё пространство внутри и за пределами проломанной башни было усеяно трупами. В основном это были ополченцы продырявленные, местами разорванные от действия ближней картечи. Над ними жужжали мухи, а вороны усевшись на коньках соседних крыш, не сводили с них своих чёрных глаз, при этом недовольно каркая на всадников, мешающих им немедля приступить к кровавой трапезе. Желая проскочить это место побыстрее кони, без всяких понуканий, прибавили хода.
Центральная городская улица между двумя богатыми дворами, окружённых мощными заборами из частокола оказалась забаррикадирована. Прямо на моих глазах 2–й батальон произвёл в это рукотворное препятствие орудийные залпы и сразу за выстрелами, по сигналу трубы, весь батальон ринулся на заграждение. Сопровождающие меня ратьеры не остались безучастными и открыли стрельбу из луков, выцеливая защитников баррикады. Батальон с грохотом врубился в заграждение. Атакующие набросились на защитников, словно стая волков на загнанных зверей. В воздухе замелькали бердыши стрелков и мечи пикинеров. Фанерные луки и длинные пики при штурмовке таких заграждений были почти что бесполезны. Напор строя буквально выталкивал впередистоящие шеренги, волей – неволей заставляя их карабкаться по баррикаде. Пехотинцы, завывая в азарте буйной злобы, с рёвом обрушивались на врага, на завалах начались отчаянные рукопашные схватки. Не прошло и пары минут, как враги дрогнули и побежали.
Пехотинцы быстро разобрали завал, освобождая проход для собственной артиллерии, а заодно и для конницы. Неожиданно из – за переулка показался отряд дорогобужских конников и сходу, свесив копья наперевес, устремился на разбирающих завал пехотинцев. Раздались команды, все работы мигом прекратились, а на скачущую конницу обрушился град стрел и болтов. Во все стороны полетели кровавые брызги. Нашпигованные стрелами кони завалились на мостовую вместе с наездниками. К ним устремились перевооружившиеся с луков на бердыши лучники. Лошадей добили, а израненных и вяло сопротивляющихся всадников по – быстрому оглушили и связали.
Появившаяся в городе смоленская конница, начавшая растекаться по улицам, стала для местных ополченцев последней каплей. Побросав своё нехитрое вооружение: рогатины, топоры, да охотничьи луки, народ просто и незатейливо стал разбегаться по домам, а мобилизованные Ростиславом Мстиславичем смерды, в виду отсутствия в городе ПМЖ, попрятались в торговых рядах.
Хоть здесь дорогобужский князь сослужил нам хорошую службу, подумалось мне. Считай, что я уже получил в качестве прощального подарка от него один – два полка отмобилизованных новобранцев.
– Хватаем заложников – баб и детей, а мужиков направляйте к воротам детинца с «петардой» (зарядом взрывчатки с запалом), – отдал распоряжение Бзыреву, командиру стройбата.
Под воротной башней детинца можно не хило огрести от обороняющихся. Поэтому для меня более приемлемо при минировании ворот была потеря десятков горожан, нежели потом недосчитаться даже нескольких своих пехотинцев.
Из башни детинца Ростислав Мстиславич наблюдал как через обрушенные ворота и проломы в частоколе в город втягивались длинные змеи пехотных колонн его племянника. Встречные бои дорогобужских ополченцев и смоленской пехоты завязались на городских улицах. Ополченцы, засыпаемые стрелами и болтами, этот бой явно проигрывали. Даже перегораживающие улицы завалы и хорошо укреплённые боярские дворы для смоленской пехоты не были серьёзным препятствием – они с лёгкостью вскрывались выстрелами металлических «индриков» или «единорогов», как их назвал Владимир – дьявольского его изобретения.
