Экскурсия в Авалон - [9]

Царила полная тишина, без малейшего намека на самое слабое цвирканье и стрекотание, столь обычное для земных лугов. Над цветами бесшумно зависали какие-то крупные полосатые шмели, вибрируя крыльями. Когда один из таких шмелей пролетел вблизи от Доцента, тот с удивлением обнаружил, что это не шмель вовсе, а птаха наподобие колибри. Выходило, что все эти цветы опыляются птицами… Впрочем, насекомые тут тоже были. Мелькнуло и пропало существо, смахивающее на стрекозу, и несколько раз в поле зрения появлялись крупные бабочки с размахом крыльев не менее шестидесяти-семидесяти сантиметров. А однажды пространство перед идущими людьми в неровном порхающем полете пересекли две такие бабочки, причем одна из них явно преследовала другую.

– Сейчас он ее догонит и трахнет, – предположил Майор, провожая их взглядом. Он шагал, как герой голливудского боевика, держа в руке «Узи» с откинутым прикладом и стволом, задранным в небо. Автомат был снят с предохранителя.

Примерно через час пути они стали свидетелями удивительного происшествия. Гигантский мохнатый мотылек величиной с ворону вознамерился было сесть на роскошный орхидееподобный цветок с фигурными выгнутыми лепестками – видно, захотел попить нектара… Как вдруг цветок сделал движение в сторону мотылька, сомкнулся и жестоко смял его. Послышался пронзительный писк насекомого.

– Эт-то что еще такое?! – опешил Майор, стремительно опуская ствол «Узи».

Доцент, несмотря на окрик Проводника, метнулся к хищному цветку и склонился над ним. Цветок, жуя бабочку, подался назад. И ученый увидел, что это вовсе не цветок, а невзрачный зверек, похожий на кролика с серой шерсткой… Его небольшую мордочку обрамляли два огромных листообразных уха и сильно расширенная и оттянутая нижняя губа, в точности имитирующие лепестки цветка. Доцент склонился ниже. На него глянули малюсенькие злые глаза.

Держа в острых зубках конвульсивно дергающегося мотылька, зверек повернулся и заспешил прочь, вперевалку шагая на четырех тонких голенастых ножках.

Проводник подскочил к Доценту, схватил его за куртку у плеча и рывком поднял на ноги.

– Я же вам говорил, – произнес он с досадой, – я же вас просил не отдаляться без разрешения! Вы человеческий язык понимаете?

– Извиняюсь… – пролепетал Доцент. Он был очень смущен. – Извиняюсь… Но ведь это же безумно интересно! Я ведь ученый, в конце концов, поймите…

– Врежь ему, – посоветовал Майор, озираясь. – Тоже мне – ученый, из говна печеный… Прыгает тут, как кузнечик… Я чуть было не пальнул!

– Я все понимаю, – уже мягче сказал Проводник. – Я понимаю, что все это интересно вам, как ученому… Не вы первый, не вы последний. Но ведь вы пришли сюда не за этим. И потом, Хищник – это не шутка, это смертельная опасность, понимаете? Ведь он может подстерегать нас где угодно! А вы скачете туда-сюда…

– Прошу прощения, – смущенно пробормотал Доцент, зачем-то натягивая свою шапочку на самые брови. – Я не должен был, понимаю… Но ведь это потрясающе – животное, явное млекопитающее, которое подражает цветку! На Земле такие случаи неизвестны…

– Я понимаю, – сказал Проводник еще мягче. – Но впредь постарайтесь не нарушать дисциплину. Это в ваших же интересах. Тем более, что чудес здесь хватает… Рустам рассказывал мне даже о растениях, цветки которых подражают животным. А я сам видел – не здесь, правда, а намного южнее – плотоядные растения, они ловят мелких птиц и насекомых… Нет-нет, для людей они не опасны, – добавил он, поймав взгляд Султана. – Повторяю, вся эта мелкота не представляет для нас никакой опасности, я ведь усвоил все это на практике… Единственное, чего здесь следует бояться всерьез, – это Хищник.

– Не «чего», а «кого», – машинально поправил Доцент и смущенно закашлялся.

– Ну и сказал бы, как он выглядит, если ты такой практик, – пробурчал Майор, закуривая сигарету (автомат он зажал под мышкой). – А то наводишь тут здесь тень на плетень… Я заколебался уже – к каждому одуванчику присматриваться.

– Повторяю еще раз, никто не знает, как выглядит Хищник, – терпеливо сказал Проводник. – Это… ну, как молния, которая бьет прямо в тебя, ты видишь ее в самый последний момент, но ничего не успеваешь о ней рассказать, и никому… Идемте, господа, идемте – нам надо успеть дойти до деревьев, чтобы мы смогли развести костер до наступления темноты. Придется поднажать. Видите, дальше уже не такая равнина.

И верно, ландшафт несколько изменился. Дальнейший путь группы должен был пролегать через невысокие холмы, покрытые травой и украшенные дивными цветами.

7

По холмистой местности им пришлось идти около двух часов, и за это время Проводник дважды объявлял короткие привалы – в основном ради Султана. Старик хоть и старался выглядеть молодцом, все-таки уставал, несмотря на то, что идти было легко (кажется, люди и в самом деле весили здесь меньше, чем на Земле), и на то, что остальные участники похода шли не так уж и быстро, приноравливаясь к стариковской походке.

А потом они взошли на вершину невысокого холма и…

… Доцент присвистнул.

– Ну прямо как у Пушкина, – сказал он. – Помните, это… «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?».