… — О-кей, — сказал Кен, щелчком отправляя окурок в воду. — Но почему бы тебе самому не слазить туда, если дело и впрямь такое простое? Найти самолет, достать из кабины кейс… и из-за такой ерунды ты выдернул меня из дому на этот паршивый остров? Да еще и готов заплатить пять тысяч? На тебя не похоже…
— Не смогу я сам, — ответил Джереми глуховатым голосом. — Я никогда не нырял на восемьдесят футов… И потом — там, в кабине, Себастьян. А я не переношу покойников… тем более под водой… Угораздило же его грохнуться здесь! — с досадой закончил он.
— Вроде бы у него случился сердечный приступ? — спросил Кен.
— Да, и он успел сообщить об этом по радио… Он попытался дотянуть до острова, но, видимо, умер раньше, чем машина коснулась воды…
— А что там, в кейсе? — полюбопытствовал Кен. — Золотишко, брюлики? Наркота?
— А какое тебе дело? — резонно ответил Джереми.
— Да мне, в общем-то, плевать, — ухмыльнулся Кен. — Я человек простой, простодушный, мне нужны мои пять кусков, и я выну тебе хоть самого морского дьявола! Хотя дьявол обошелся бы тебе подороже… А ты стал много пить, старина, — заметил он Джереми, который в десятый раз за последние полчаса приложился к бутылке.
— Мои проблемы, — хмуро огрызнулся тот, вытирая рот тыльной стороной ладони. — А твоя проблема — достать чемодан…
— Бу сделано, — бодро пообещал Кен и направился к своему снаряжению. Оно было грудой свалено у палатки, в которой жил Джереми.
В вечернем небе клином летели фламинго. В глубине острова было озеро, у которого они гнездились.
Распаковав снаряжение — акваланг, маску, ласты, нож и прочее, — Кен подбросил на ладонях свой гарпун. Это был толстый прут из закаленной стали длиной в пять футов, оканчивающийся острым зазубренным наконечником шириной в ладонь.
— А, и твое копье с тобой? — вяло спросил Джереми.
— Как всегда, — подтвердил Кен. — Без него акулы давно бы меня сожрали. А пока что я одолеваю акул! Знаешь ведь, мои предки были родом с Гавай, а гавайцы умели обращаться с этими тварями…
— Здесь нет акул, — сказал Джереми, еще раз хлебнув из горлышка.
— Нет акул? — Кен удивленно воззрился на собеседника. — За что же ты мне собираешься такие деньги платить?!
Джереми надел противосолнечные очки.
— Акул здесь нет, — повторил он, глядя на Кена темными стеклами.
…Акул здесь и вправду не было — во всяком случае, Кен не увидел ни одной. В колыхающихся морских зарослях вертелись рыбы, обычные для этих вод: луфари и мурены, спинороги и морские попугаи, губаны и сарганы, и даже огромный тарпан с бульдожьей мордой, которого неплохо было бы поддеть на острогу и затем зажарить в кипящем масле, — но совершенно не было акул. Не было даже вездесущих песчаных акул, не говоря уже о тигровых или молотоглавых… Тем лучше, подумал Кен, хотя и удивительно. Остров без акул — так же странно, как болото без комаров.
Легкий двухместный самолет покоился наклонно, как бы врезавшись носом в склон подводной горы. Фюзеляж его уже успел обрасти ракушками и морскими желудями. Винт и стойки шасси были погнуты при ударе о воду. Дверцы скорее всего заклинило, предположил аквалангист, придется ломать стекла… Шевеля ластами и держа в левой руке гарпун, он подплыл к кабине. Стекла высаживать не пришлось — переднее стекло кабины и так было целиком выбито. Себастьян находился внутри — полуобглоданный рыбами и крабами труп в изодранном в клочья комбинезоне, пристегнутый к неиспользованному парашюту. При взгляде на него в груди Кена шевельнулся холодок: у мертвого пилота недоставало головы…
Перед самым стеклом полумаски фантастическим зонтиком всплыл маленький любопытный осьминожек. Кен досадливо оттолкнул его пальцем, присматриваясь к изувеченному трупу. Присмотревшись, он понял, что голова была просто-напросто отгрызена.
Ныряльщик невольно огляделся. Но вокруг не было заметно ничего особенного или внушающего опасение, лишь рыба-спинорог вынырнула из чащи мохнатых водорослей и почти сразу же скрылась в них.
Кто же ему башку-то отхватил, смятенно подумал Кен. Да еще прямо в кабине… Однако дело прежде всего. Прислонив гарпун к фюзеляжу самолета, ныряльщик бросил взгляд влево и испытал сильный шок: на дне, среди кустиков водорослей и колючих морских ежей лежала бледная человеческая рука со скрюченными пальцами, к запястью которой были пристегнуты водолазные часы… А чуть поодаль валялся сильно покореженный акваланг с оборванными шлангами!
От изумления Кен сильно выдохнул, выпустив целую тучу пузырей из дыхательного автомата (вроде как бы «Ах!» сказал). Что же это такое, лихорадочно соображал он. Кто-то уже спускался к затонувшему самолету? Но кто? И Джереми — он, что же, ничего не знал? Не может быть. Не может б… А что-то он крутил-вертел больно подозрительно… да и напился, пьян с утра в своей палатке. Надрался в стельку. Кого-то он уже посылал сюда. Но почему же мне ничего не сказал? Однако, кто же здесь отрывает руки-головы? Акулы? Непохоже. Да и нет здесь акул.
Расшатав и вынув два самых крупных и острых обломка стекла, Кен влез, насколько позволяли акваланг и воздушный мешок вокруг шеи, в проем. Стараясь не смотреть на безголового мертвеца, он пошарил по кабине в поисках кейса. Тот нашелся почти сразу же, лежал в соседнем, пассажирском, кресле. Что же здесь такое, в самом деле, вновь задался вопросом Кен, — драгоценности? Важные документы? Какое-нибудь изобретение или образец секретной техники? Или и вправду наркота? Во всяком случае, что-то очень важное, если Джереми готов раскошелиться на пять тысяч. Ну да ладно, не мое дело, мысленно хмыкнул ныряльщик. Меньше будешь знать — крепче будешь спать…
