Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - [97]

Сам фильм не пошел. «Все, что могло пойти не так, пошло не так, – сказала она мне. – Я не собрала нужных людей. Ты хорош только как команда, с которой работаешь». Но были проблемы и посерьезнее: у нее еще не было связей и она не думала стратегически. Теперь-то Фиделл начала мыслить иначе. Она собиралась снять фильм, который попадет на Sundance. Поскольку она уже влезла на эту сцену и знала нечто, чего раньше никто не делал, то она решила «принять идею мамблкора, – сказала Фиделл, – но развить историю», усилив драму. Она также решила работать с конкретными людьми – продюсером и кинематографистом – которые уже попадали на фестиваль. И нарушила «главное правило кинематографа» – никогда не вкладывать собственные деньги. Бабушка оставила ей завещание, и Фиделл потратила на фильм 100 тысяч долларов.

Тем временем она переехала в Остин, где пару лет ничего не делала, только работала официанткой и писала сценарий. Когда фильм «Учитель» (A Teacher) был готов – его снимали на улицах города, – продюсер, который прошел через учебную программу художественного Сандэнс-колледжа (Sundance Labs), оповестила людей в Институте «Сандэнс», и они передали его жюри фестиваля. В это же время Фиделл подала заявку на SXSW. Она переехала в Остин, потому что знала, что на SXSW любят фильмы земляков, и одну ее короткометражку уже взяли через Texas Shorts.

Фиделл как раз исполнилось двадцать семь – и вести с обоих фестивалей пришли в один и тот же день. Сначала SXSW сообщил ей, что она попала в программу. «Я сказала: “Боже мой, это потрясающе, это лучший день”. А потом, три часа спустя, мне позвонили из Sundance, и у меня чуть мозг не взорвался». Sundance понравилось, что она женщина, объяснили Фиделл, а также то, что она не связана с кинематографическими площадками. «Они как будто выбирали кого-то из двадцати тысяч, – сказала она, – а не из двадцати человек, которые прошли через Labs. Такие типа: погоди, а ты кто? Откуда взялась?»

Из двух событий первым был Sundance. «Я не знала, во что ввязалась, если говорить о безумии премьеры на крупном кинофестивале, – вспоминала Фиделл. – Говорят, что свадьба – самый стрессовый и прекрасный момент в жизни, но я думаю, фестиваль все переплюнул. Меня будто бросили в львиное логово». Нужно было купить новый наряд, заняться прессой, поработать с публицистом над листовками и плакатами, проследить, чтобы все не опоздали на самолет, и убедиться, что фильм прибыл на фестиваль именно так, как нужно. «И что потом? – спросил я. – Идут титры, загораются огни, и двадцать парней в костюмах просто бросаются на тебя?» – «Вроде того», – ответила она.

Фиделл уже подписала контракт с агентом, который помог ей с предложениями. Через четыре года, когда мы с ней беседовали, она успела написать и снять фильм для братьев Дюпласс, работала над третьим, и уже готовилась переходить на телевидение. А если бы «Учитель» не попал на Sundance, неужели она все равно снимала бы кино? «Наверняка нет», – ответила Фиделл.

* * *

Когда Джеймс Свирски и Лизанн Пажо затеяли съемки «Независимой игры: Кино» (Indie Game: The Movie), документального фильма о мире разработчиков видеоигр, они поняли, что должны взять пример со своих героев и, как сами выразились, «думать как фанат». Как и разработчики, они создали бы аудиторию для своего проекта в процессе работы над ним, давая фанатам то, что те любят, – другими словами, «были бы максимально открытыми на протяжении всего процесса».

Это было в 2010 году. Kickstarter только запустился, и идея идти за художником след в след тоже была в новинку. Но Свирски и Пажо привыкли проверять новые возможности. Они женаты, живут в Виннипеге, как команда начали работать в 2004 году, то есть практически сразу после появления такого программного обеспечения, как Final Cut Pro, которое впервые позволило редактировать видео прямо на домашнем компьютере. Свирски и Пажо рассказали, что сделали много «дерьмовых» корпоративных проектов (в том числе один о преимуществах соевого белка), чтобы подзаработать, когда узнали о новых инструментах. Так что они были готовы к следующей большой инновации 2008 года: первым цифровым видеокамерам высокого разрешения. Технология «произвела революцию в независимом кинематографе, – пояснил Свирски. – Внезапно, буквально за одну ночь, все стало выглядеть в тысячу раз кинематографичнее. Мы просто вцепились в эти камеры, и это был тот импульс, который запустил “Независимую игру”», один из первых документальных фильмов, снятых с использованием новой техники. «Для нас, пары из Виннипега, это была настоящая возможность, – говорила Пажо, – сделать кино, похожее на кино».

По его словам, Свирски провел в Ванкувере пару ужасных лет в качестве тестировщика видеоигр – работа «высасывала жизнь», но этот опыт означал, что он знает этот мир, в котором происходят захватывающие вещи: магазины на одного-двух человек (в отличие от таких монстров, как Nintendo), игры, рассказывающие личные истории (а не рубилово вроде «Великого автоугонщика» (Grand Theft Auto), сочетающего элементы квеста и экшена), цифровая дистрибуция. Прежде всего, это истории о том, как дизайнеры занимаются «открытой разработкой», а не охраняют ревностно свои секреты: ведут блоги, общаются с фанатами, выпускают ранние сборки, «вливаются в создаваемое ими сообщество». Даже ведя хронику этого мира, они с Пажо взяли на вооружение их идеи, тем более что разработчики и геймеры сами были целевой аудиторией и с удовольствием взаимодействовали бы с ними. За тридцать три месяца режиссеры написали 182 сообщения в блогах; разослали более 13 тысяч твитов; «пытались отвечать», как они потом писали, «почти на каждое письмо, сообщение в Facebook или Twitter, которое получал фильм», и «производили и публиковали, обычно из гостиничных номеров или в дороге, восемьдесят восемь минут дополнительного контента» – все это во время съемок, монтажа, продвижения и проката своего первого фильма. «Оглядываясь назад, – пишут они, – мы понимаем, что для двух человек мы проделали безумный объем работы».