Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - [133]

W.A.G.E. (Working Artists in the Greater Economy), группа Лизы Соскольн, решила, что путь к переменам заключается в выборе относительно узкой цели и неустанной работе над ней. Они решили сосредоточиться на важнейшем, но игнорируемом аспекте мира искусства: отношениях между художниками и музеями, арт-пространствами и другими неприбыльными объектами, которые выставляют их работы. Основное внимание W.A.G.E. было приковано к тому, что художники предоставляют этим учреждениям огромный объем работы в форме образовательных программ. Они проводят беседы, презентации и чтения, участвуют в дискуссиях и семинарах, в сценических перформансах, устраивают показы, предоставляют тексты для публикации – и, как правило, эта работа оплачивается бессистемно и произвольно, если вообще оплачивается. Над выставкой тоже нужно потрудиться, и зачастую оплатить эти труды из своего кармана – как, между прочим, обычно и бывает.

Решением W. A.G.E. была установка системы оплаты. Группа создала таблицу минимальных расценок для использования небольшими учреждениями – 1000 долларов за персональную выставку, 100 долларов за лекцию и т. д. – и формулу расчета расценок для более крупных учреждений. Затем она создала программу сертификации, по которой учреждения соглашаются соблюдать формулы. На момент написания этой статьи пятьдесят восемь учреждений, в основном небольших, согласились присоединиться к ней. Программа также включает сертификацию художников, которая признает их роль как нанимателей рабочей силы, и в частности студийных ассистентов, за что, как известно, платят обычно очень мало. W.A.G.E. устанавливает почасовую ставку в 25 долларов для этой должности в Нью-Йорке – помните, что она иногда падает до 11 долларов – с понижающей корректировкой, основанной на прожиточном минимуме, для других мест. По словам Соскольн, цель W.A.G.E. – сделать так, чтобы каждый вовлеченный в оборот искусства, получал «свою справедливую долю тех сумасшедших денег», связанных со всей этой системой. И под каждым она подразумевает не только художников и помощников, но и охранников, монтировщиков, уборщиков, официантов и многих других.

Убедить художников в необходимости организовываться не всегда легко. Быть рабочим, говорит Соскольн, означает быть таким же, как и все остальные, в то время как чисто психологически художник цепляется именно за чувство собственной исключительности (кинематографическая индустрия уже предпринимала попытку «предотвратить… объединение в профсоюзы» в «ранние дни Голливуда», пишет Бен Дэвис в «9,5 тезисах об искусстве и ремесле», что привело к решению относиться к актерам как к «художникам»). Когда авторы, ранее поддерживавшие W.A.G.E., начинают достигать определенного уровня успеха, замечает Соскольн, они, как правило, дистанцируются от группы. «Все думают, что у них теперь есть право на [свою] позицию, что они ее заслужили, – сказала она, – так что за право ее сохранить они бьются насмерть».

Художники также часто не признают существования общих интересов. Эта сфера по своей природе является конкурентной, плюс она сильно рассредоточена. Работа, как отметила журналист и автор Сьюзен Орлин, также не является ни единообразной, ни стандартной, и никто не знает, что именно достается остальным. Для решения последней проблемы на нескольких веб-сайтах, в том числе на whopayswriters.com и contently.net, размещены сводные данные по фрилансерским ставкам и другая информация. Но в эпоху, когда писатели, даже регулярно издающиеся, занимаются только своими интересами, конкурируя за каждый клик с людьми, сидящими рядом с ними, организационная работа, как признается журналистка Тэмми Ким, становится гораздо труднее. Тем не менее за профсоюзы голосует все больше сотрудников медиаорганизаций, как «старых», так и «новых», включая Chicago Tribune, Los Angeles Times, New Yorker, HuffPost, Vox Media, Vice Media, Slate, MIC и Fast Company.

Самым большим препятствием для объединений может быть уверенность, что все «просто так устроено» – я слышал это от многих молодых артистов, особенно от музыкантов. Большинство людей, говорит Мелвин Гиббс, не видят общей картины. «Они просто опускают головы и бегут», – сказал он. Вот в чем суть организации: людям нужно добраться до той страшной точки, когда они говорят: «А вот это и правда было больно».

* * *

Но художники, как я уже объяснял, не просто работники. Их можно считать еще и мини-капиталистами: людьми, которые производят и продают свои работы на открытом рынке. И это тоже организационная работа. Существует не один способ создать блокчейн (та же самая технология, которая используется в криптовалютах вроде биткоина – Bitcoin) для исправления давнего и закостенелого несправедливого положения дел: отсутствия в мире искусства процента от перепродаж. Когда кто-то покупает ваше произведение, а затем продает его десять лет спустя, скажем, в пять раз дороже, вы от этого не получаете ни цента, хотя именно производительность вашего труда – то есть ценность всей работы, проделанной за этот период, – и определяет такое повышение стоимости. Реестр позволил бы художникам пропорционально получать выгоду от своей работы (то есть как долю в собственности) – обычно предлагается цифра в 15 %. Один вариант разрабатывается писательницей и педагогом Эми Уитакер в сотрудничестве с другими людьми, второй – W.A.G.E. Последний вариант также предполагает набор моральных прав: право вносить свой вклад в то, как произведение демонстрируется, получать его обратно в течение пары месяцев каждый год, блокировать его использование в качестве финансового инструмента. Речь идет об установлении принципа, согласно которому произведение искусства не является просто товаром.