Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - [103]

Что же касается смыслов, которые выражали писатели, композиторы и художники, то они, по большому счету, остались общепризнанными. Покровительство сохранилось, как и традиционные религиозные и политические верования, не говоря уже о структурах власти. Художники прославляли Бога или льстили монарху, дворянину или богатому купцу, который им платил. Привычное утверждение, будто «на протяжении всей истории автор указывал на несправедливости общества», как выразился писатель Джонатан Тэплин, просто ошибочно. На протяжении большей части истории творцы не занимались социальной критикой, им и в голову не приходило это делать. Те, кто выступал против несправедливости, кто стремился пробудить дремлющую совесть общества, были, как правило, религиозными деятелями – пророками, провидцами, еретиками, реформаторами, – составляли основу смысла религии, поэтому именно в сфере веры и велись моральные и духовные битвы.

* * *

Постепенно, с конца XVII века, а затем все быстрее, на протяжении XVIII, возникала новая парадигма. Именно тогда искусство отделилось от ремесел, а художник – от изготовителя. Термин «изящные искусства» – «те, которые взывают к разуму и воображению», – впервые был зафиксирован в 1767 году. Искусство стало унитарным понятием, включающим в себя музыку, театр, литературу, а также изобразительное искусство, отдельной сферой общественной деятельности, не подчиняющейся остальным. Более того, оно стало своего рода высшим явлением или сущностью – доступной для философских спекуляций и культурного поклонения. По мере того как ортодоксальная вера уступала место скептической критике Просвещения, искусство становилось своего рода светской религией для образованного или прогрессивного класса. Вместо того чтобы смотреть в Библию, люди читали Достоевского, слушали Вагнера или смотрели пьесы Ибсена. Библиотеки, театры, музеи, концертные залы стали новыми храмами, местом, куда ходили для проживания эмоций – катарсиса, трансцендентности, искупления и радости.

По мере того как искусство возвышалось в зените своего духовного престижа, вместе с ним возвышался и художник. Впервые идея творчества стала ассоциироваться с человеческой активностью – в частности, с искусством, и подражание как определяющее понятие в нем уступило место выражению. Раньше «оригинальное» означало «существующее от начала», то есть всегда, как «от первородного греха». Теперь оно означало «новое», а «оригинальность» (как слово), сила создания чего-то нового, стала центральной ценностью в искусстве. Тот, у кого это качество было наиболее заметным, кто обладал не только талантом, но и дополнительной искрой вдохновения или творческой силы, впервые именовался «гением». Согласно новой вере, художник был одновременно пророком и проповедником: одинокий, как святой человек; вдохновленный, как пророк; в контакте с невидимым, с сознанием, направленным в будущее.

Новая парадигма впервые полностью сформировалась в романтическую эпоху, в конце XVIII и начале XIX веков, в период Гёте, Бетховена и Вордсворта. Она достигла своего апогея столетие спустя в эру модернизма, в период Пикассо, Шёнберга, Нижинского и Пруста. Это было время героического творца: сопротивление условностям, разрушение табу, мечта о том, как человек входит в новый мир. Это была эпоха авангарда, искусства как революции и революционного искусства, эпоха движений и манифестов. Для философа Анри Бергсона творчество стало высшим благом человечества; для Ницше, возвышавшегося над временем, оно было «важнейшей метафизической деятельностью человека».

Эти события происходили не в вакууме. Появление Искусства и Художника было составляющей той трансформации, которую мы называем современностью. С ними пришел интеллектуал, другой новый тип – не просто мыслитель, а мыслитель с социальной миссией. Появилась политика в современном смысле – не как борьба князей и пап, а постоянные дебаты в обществе по поводу распределения и использования власти. Пришла революция, высшее выражение и определяющее условие политики, начиная с Америки и Франции. Пришла демократия с ее новым главным героем – гражданином. Пришла свобода мысли, выражения и веры.

И в первую очередь появилась современная личность: сильная, самобытная, свободная. Старые структуры, ментальные и социальные, были разрушены. Теперь у всех появился шанс, а значит, и долг, самостоятельно строить собственную жизнь. Человек искал ценности, боролся за развитие своих убеждений, прокладывал свой путь к психической независимости. Личность стала самоцелью. Люди не «находили» себя, а формировали. И прежде всего это происходило через искусство – немцы называли этот процесс «эстетическое образование». «Приватность» как физическое пространство с определенным интерьером стало еще одним новым понятием: современный человек встречался с искусством через молчаливое чтение и эстетическое созерцание, в уединении и самостоятельном размышлении.

* * *

От появления Искусства неотделимо еще одно явление современности: капитализм, ставший к тому времени полноценной всемирной экономической системой. С одной стороны, Искусство родилось в принципиальном отрицании рынка. Оно стояло выше коммерции с ее вульгарными соображениями. В мире, где все измерялось стоимостью и оценивалось по степени пользы – словом, где все считалось товаром, – искусство не имело ценности и считалось, в лучшем случае, бесполезным (эта идея отображена в лозунге «Искусство ради искусства»). Авторы стояли выше денег и их компрометирующих хитросплетений. В мире, где начинал господствовать еще один новый тип, буржуазный – конвенциональный, материалистический, «обывательский» (слово, вошедшее в язык в 1827 г.), – художники формировали новую модель антагониста: богему.