Экономика, политика, общество (Новые реалии России, Сборник научных трудов) - [13]

Первые довольствовались, во-первых, тем, что сохранение за собой части акций означало по-существу и сохранение контроля за поведением предприятия (в конечном счете, министерства, ассоциации и т.д. осознали, что идеальной формой их преобразования выступает организационная струтура холдингового типа, которая в их понимании мало что изменяет, но выглядит вполне "рыночно"). Во-вторых, отраслевые руководители извлекали из этого немало личной выгоды, помимо разного рода подношений, добиваясь их включения в состав наблюдательных советов вновь образованных АО и т.д.

Вторые достигали таким путем значительно большего. По сути дела для них преобразование собственного предприятия в АО действительно означало приватизацию. Если в нормальной рыночной среде контроль собственника над действиями высших менеджеров АО весьма жесток, то современные отечественные акционерные предприятия во многом являются формальными образованиями. Основным принципом их создания вплоть до последнего времени являлось сохранение контрольного пакета акций за трудовым коллективом.

Учитывая без преувеличения абсолютную неосведомленность подавляющей части работников относительно реального механизма функционирования реальных АО в реальной рыночной экономике, контрольный пакет акций в "руках трудового коллектива" означал лишь одно - безраздельное господство на предприятии его прежнего руководства. При этом не имело абсолютно никакого значения, в какой статус переходил директор предприятия (председатель совета директоров, председатель правления, исполнительный директор). Более того, многие из них даже и не понимали разницы между этими вариантами. В этом просто не было необходимости, поскольку механизм принятия решений на предприятии оставался прежним.

Способов добиться подобного "акционирования" у руководителей предприятий было достаточно. В вышеуказанном положении имелась статья, в соответствии с которой при преобразовании государственного предприятия в АО необходимо было представление лишь двух документов: устава и соглашения трудового колектива и высшестоящего государственного органа. Наличие последнего означало, что "стороны договорились". Отсюда ясно, что торговля шла лишь о пропорции, в которой распределялся пакет акций.

При этом по мере распада старой хозяйственной системы в руках отраслевых органов оставалось все менее значимое количество рычагов давления на руководителей предприятий. Поэтому количество предлогов, под которыми собственность переходила в руки директоров, все время возрастало. Поначалу это были реальные основания: если предприятие находилось на аренде, пусть даже во-многом формальной, по имеющемуся законодательству имущество, приобретенное за счет его средств, являлось уже его собственностью и его уже действительно можно было не выкупать. В дальнейшем появлялись все более шаткие основания, которые тем не менее срабатывали. Сначала появился прецедент безвозмездной передачи в собственность трудового коллектива имущества, приобретенного на средства, заработанные в период хозрасчета (начиная с 1986г.). Затем в собственность безвозмездно передавали имущество, самортизированное на 70% и более. Наконец, безвозмездно передавали все основные непроизводственные фонды (жилье, находящееся на балансе предприятия и т.д.).

Учитывая невысокое качество статистической отчетности на предприятиях (это относится главным образом к бухгалтерскому учету) и невозможность надежной проверки данных, предоставленных предприятиями, вполне можно объяснить тот факт, что объем собственности, безвозмездно передаваемой "трудовым коллективам" (неважно, о какой форме приватизации - акционировании или др.шла речь) имел неуклонную тенденцию к завышению по сравнению с обоснованными величинами.

Следует, правда, отметить, что в случае преобразования государственных предприятий в акционерные общества приватизационные проекты как правило до стадии завершения не доходили. Исключением является лишь "КамАЗ", да и то второй выпуск акций еще не завершен. Это связано с целым рядом факторов, главными из которых являются: сложный механизм учета движения акций на предприятии; неразвитость рынка ценных бумаг; недостаточная квалификация персонала предприятий, на который возлагается решение проблемы выпуска и размещения акций; отсутствие достаточного количества инвестиционных фирм, способных взять на себя данные проблемы. В итоге на отечественном рынке ценных бумаг обращаются лишь акции банков, бирж и коммерческих структур и почти не представлены акции приватизируемых предприятий.

Учитывая все вышесказанное, можно было бы предположить, что принятие нового приватизационного закона, поставив все в строгие рамки, позволит избавиться от многих из перечисленных только что проблем. Однако в настоящее время, хотя прошло уже 4.5 месяца с момента ввода его в действие, надежды пока не оправдываются. Закон о приватизации в интересах предприятия: позитивный эффект

Главная ценность принятого приватизационного закона заключается непосредственно в законодательном признании возможности трансформации государственных предприятий в структуры иной формы собственности. Учитывая интерес работников предприятий (естественно, речь идет прежде всего об их высших менеджерах) к обладанию всем спектром прав собственности на их имущество (владение, пользование, распоряжение, отчуждение и т. д.), можно сделать вывод о том, что со стратегических позиций закон несет в себе немалый позитивный потенциал.