Экономика каменного века - [59]

Тот же рефрен звучит в жалобах Ха'аманимани, таитянского вождя-жреца, обращенных к миссионерам с корабля Дафф:

«Я получаю от вас, — говорит он, — много parow [разговоров] и много молитв, обращенных к Эатора [Богу], и очень мало ножей, топоров, ножниц или одежды». Все дело в том, что все, получаемое им, он немедленно раздавал друзьям и подчиненным; таким образом, получив многочисленные подарки, он не мог похвастаться ничем, кроме глянцевой шляпы, пары штанов и старой черной куртки, которую он украсил оторочкой из красных перьев. И он придерживается такого расточительного поведения, мотивируя это тем, что в противном случае он бы никогда не стал правителем (sic) и вообще не остался бы вождем

того или иного ранга (Duff Missionaries, 1799, pp. 224-225).

Заинтересованность правителя в подобном щедром распределении и политический потенциал, который он извлекает из этого процесса, порождаются сферой родства, в которой он действует. Во-первых, это вопрос престижа. Далее, если с социальной точки зрения общество привержено родственным взаимоотношениям, то с моральной оно привержено щедрости. Таким образом, кто-либо, проявивший ее, автоматически удостаивается всеобщего уважения. Будучи щедрым, вождь являет образец совершенства для лиц, включенных в общую сеть родства. Однако, если копнуть глубже, эта щедрость выступает и как некая форма принуждения. «Подарок создает рабов, так же, как плеть создает собак», — говорят эскимосы. Как правило, в любом обществе это принуждение набирает силу там, где доминируют нормы родства, потому как родство — это отношения реципрокности и взаимной помощи. Поэтому проявление щедрости очевидным образом подразумевает долг, ставя получающего в положение зависимого и обязанного по отношению к дающему на все то время, пока не сделан ответный подарок. Экономические отношения дающий-получающий — это политические отношения лидер-приверженец.[77] И это является действующим принципом. Точнее, это действующая идеология.

Это «идеология», которая с самого начала обнажается как таковая в своем проти воречии с более широкими идеалами, в которые она вписана, т. е. с реципрокностью Иерархические отношения, верные тем свойствам общества, которые они не могут уст ранить, всегда компенсаторны. Они приобретают замаскированную формулировк\ «взаимопомощь» или «постоянный

взаимообмен».[78] Но непосредственно в материаль ном смысле отношения не могут одновременно характеризоваться и «взаимообменом» и «щедростью»; обмен не может быть одновременно и эквивалентным, и более чем та ковым. Речь, таким образом, идет об «идеологии», потому что представление о «щедро сти вождя» должно игнорировать обратный поток даров от народа к вождю — вероятно, посредством осмысления этого потока как долга по отношению вождю, — инач< щедрость будет сведена на нет. Либо же, или же в дополнение к сказанному, отношение должны скрывать (утаивать) материальный дисбаланс — вероятно, идеологически оп равдываемый компенсациями иного свойства — иначе будет сведена на нет реципро кация. Мы обнаружим, что материальные дисбалансы фактически существуют. В зависимости от системы, они порождаются либо одной, либо другой стороной — лидером или людьми. Тем не менее, срастание нормы реципрокности с реально существующей эксплуатацией не является чертой, отличающей политическую экономию примитивное общества от политической экономии любого другого. Во всем мире «реципрокность» является категорией, присущей эксплуатации.[79]

На более абстрактном уровне рассмотрения идеологическая двусмысленность по зиции вождя, позиции щедрости и в то же время реципрокности, в точности передав противоречие примитивного благородства; противоречие между властью и родством неравенство в обществе взаимной дружественности. Единственным средством урегули рования может быть, конечно, неравенство, которое воспринимается как благотворно» для общества в целом, единственным оправданием власти может быть ее бескорыстие Оно, говоря экономическим языком, представляет собой такое распределение вождей материальных благ среди людей, которое углубляет зависимость последних и одновременно расширяет сеть зависимых, — и не допускает никакой иной интерпретации потока ценностей, идущего от народа к вождям, кроме как этапа в цикле реципрокации. Идеологическая неоднозначность оказывается функциональной. С одной стороны, этика щедрости вождя благословляет неравенство; с другой стороны, идеал реципрокности отрицает, что она создает какие-то различия.[80]

Однако, как оказывается, идеология власти вождя не допускает одной вещи: обращенности экономики ДСП внутрь. «Щедрость» вождя должна стимулировать производство сверх обычных нужд домашнего пропитания, хотя бы в домохозяйстве самого вождя. Реципрокные отношения между рангами (слоями) в больших или меньших масштабах будут оказывать то же влияние. Политическая экономика не может выжить за счет такого ограниченного количества ресурсов, какое обеспечивает удовлетворительное существование домашней экономике.

Таким образом, мы возвращаемся к исходному пункту: политическая жизнь служит стимулом к производству. Но в разной мере. В нижеследующих абзацах прослеживаются некоторые политические различия, которые, как кажется, предполагают различия в производительности домохозяйств. Начнем с меланезийской системы бигменов.