Экономика каменного века - [33]
Отдых и | 161,5 | 44,5 | 103,5-239 | 164,4 | 45,2 | 151-192 |
непродуктивная | ||||||
деятельность | ||||||
Болезни | 9,5 | 2,6 | 0-30 | 3,0 | - | 0-40 |
Источник: GuUard. 1958. |
Конечно, нет никакой физической причины, по которой бы этот конечный продукт труда не мог бы быть увеличен. Нет сколько-нибудь значительной нехватки земли, и дополнительный труд мог бы осуществляться и часто осуществляется. Женщины сиуаи старательно работают на своих полях, но все же не так напряженно, как папуасские женщины; очевидно, что они могли бы работать дольше и усиленней, не нанося себе при этом вреда. Но это очевидно только, если исходить из других трудовых стандартов. На существующие у сиуаи стандарты «максимума рабочих часов» влияют скорее культурные, нежели физические факторы. Работа на полях табуирована в течение длительного периода после смерти родственников или друзей. Кормящие матери могут проводить лишь несколько часов в день вдали от своих детей, которых из-за религиозных запретов нельзя часто приносить на поля. Помимо этих запретов религиозного характера, мешающих непрерывности работы на полях, существуют менее впечатляющие ограничения. Принято прекращать работу даже при слабом, моросящем дожде; имеется обыкновение отправляться на поля, когда солнце уже вполне взошло, и уходить домой в середине дня. Бывает, что супружеская пара остается в поле на ночь и спит под навесом, но такое неудобство доставляют себе только самые старательные и честолюбивые (Oliver, 1949 [З], р. 16).
N - 29 работающих человек
Категория включает хождение на рынок и в гости (часто одно невозможно отделить от другого), пиры, ритуалы и просто отдых. Не вполне очевидно, что время, которое мужчины тратят на охоту и рыболовство, не было включено сюда. Дни, которые женщины проводили в деревне, Гуилард считал как наполовину занятые «другой работой», наполовину — отдыхом.
Но в другой связи Оливер объясняет более основательно, почему трудовые стандарты сиуаи столь скромны — потому что, за исключением людей честолюбивых, склонные к политике, они удовлетворяются немногим:
По сути дела, туземцы гордятся своей способностью рассчитать нужды личного потребления и вырастить как раз столько таро, сколько требуется, чтобы удовлетворить их. Я пишу «нужды личного потребления» намеренно, потому что коммерческий или ритуальный обмен таро очень невелик. Тем не менее, нужды личного потребления сильно разнятся: существует большое различие между количеством таро, потребляемым обычным человеком и его одной или двумя свиньями, и количеством, потребляемым амбициозным честолюбцем с его десятью или двадцатью свиньями. Последний должен обрабатывать все больше и больше земли, чтобы кормить растущее поголовье своих свиней и обеспечивать растительную пищу, распределяемую между гостями на устраиваемых им пирах (Oliver, 1949 [4], р. 89).
Производство обладает своими собственными сдерживающими факторами. Это не должно ускользать от анализа из-за того, что такие факторы иногда проявляют себя как прерывание работы ради других целей. Порой это даже не скрыто от наблюдения, как, скажем, у некоторых охотников, уже в который раз выступающих в качестве разоблачающего примера: ведь они, прекращая работу, когда у них довольно еды, кажется, не нуждаются в оправданиях.>47 Все это можно сформулировать иначе: с точки зрения существующего способа производства значительная пропорция доступной трудовой мощности — излишество. И система, в которой таким образом определяется достаточность, не обнаруживает избытка производства, который она вполне способна выдать: Нет сомнений в том, что куикуру могли бы производить излишки еды в течение всего производственного цикла. В настоящее время мужчина тратит около трех с половиной часов в день на жизнеобеспечение: два часа на земледельческие работы и полтора — на рыбную ловлю. Из остающихся 12 часов бодрствования мужчины куикуру значительную часть времени проводят в танцах, борьбе, которая служит своего рода формой отдыха, и просто слоняясь без дела. Большая часть этого времени спокойно могла бы быть отдана возделыванию земли. Даже дополнительные полчаса в день на плантациях позволили бы мужчине производить некоторое дополнительное количество маниока. Однако в тех условиях, которые имеются на сегодняшний день, у куикуру нет резона производить такой избыток, нет и никаких признаков того, что они станут делать это в будущем (Carneiro, 1968, р. 134).
См. ссылку на исследование охоты австралийцев Маккарти и Макартуром в первой главе. «Количество собираемой еды в любой день, любой группой, в каждом конкретном случае могло бы быть увеличено...» Вудберн пишет о том же применительно к хадза: «Когда мужчина отправляется в буш с луком и стрелами, его основное стремление — утолить свой голод. Если он утолил свой голод, поев ягод или подстрелив и съев какое-то мелкое животное, он вряд ли станет предпринимать усилия, чтобы убить крупное животное... Мужчины чаще всего возвращаются из буша с пустыми руками, но утолив голод» (Woodbum, 1968, 53; ср. р. 51). Женщины, между тем, делают, в сущности, то же самое.
>
1. Земледельческая работа.
>
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.