Экономические провалы - [73]

Восхваляя Бисмарка, как удивительного патриота и как редкое явление в истории государств, вместе с тем нельзя не сказать, что это явление могло образоваться и разрастись только в той атмосфере, в которой Бисмарк действует. Один из высокопоставленных лиц, лет 10 назад, сказал: "любовь императора Вильгельма к своему отечеству выражается тем, что он может выносить упрямого Бисмарка". У нас в России, конечно, нет Бисмарков, но в зародышах есть масса простых русских людей, чутких и прозорливых от природы. Каждый город и каждый уезд изобилует такими людьми. Про них в народе говорят: его же не оплетеши. Мы видели, как Бисмарк оплетал многих дипломатических деятелей, и потом, в своей последней речи, выставил их на всесветное посмеяние, но пусть он попробует оплести такого русского человека, который от природы чует всякое намерение к подвоху.

Все сводится к тому, что система Бисмарка состоит в том, чтобы мысли и действия шли впереди событий, а у нас, наоборот, из событий рождаются мысли для отграждения себя от затруднений и бедствий, и какие еще мысли, вовсе не творческие, а основанные на пустых канцелярских справках. Из болота этих справок никто и никогда чистой ключевой воды не добудет.

Все помещенные здесь вводные рассуждения надобно порешить тем, что Бисмарка создала сама Россия, потому что утопила всех своих носителей таланта дальнозоркости в море пренебрежения и неведения.

Переходя к вопросу о том, можно ли верить в прочность мира, устраиваемого Бисмарком, возьмем в соображение ту величину, в которой выражается Бисмарк настоящего времени; величина эта не допускает мысли о том, чтобы мировой человек перед лицом всей Европы говорил одно, а делал другое. Будем искренно верить тому, что у него нет никакого помышления идти войною на Россию. Зачем ему завоевывать польские болота и литовские пески и возрождать в этих местностях вторую Эльзас-Лотарингию с враждебными к Германии чувствами? А вдобавок, можно быть твердо убежденными в том, что Бисмарк лучше всех знает устойчивость русского оружия, действовавшего в 1612 и 1812 г., равно знает и то, что оно еще не заржавело и ясно сохраняет на себе начертанную рукою истории надпись: "да встретит неприятель в каждом духовном - Палицына, в каждом дворянине - Пожарского и в каждом гражданине - Минина". Это оружие спасло в 1812 г. Пруссию от поглощения ее Наполеоном I. Бисмарк, вполне верующий в правдивое и твердое слово Александра III, очень хорошо знает, что, в случае крайности, Русский Царь будет окружен тьмочисленною массою Палицыных, Пожарских, Мининых, как Царь, олицетворяющий в себе первое проявление народного Императора. А наше доблестное войско, многократно являвшее всему свету свою храбрость и стойкость на полях Европы, в огне Севастополя, в снегах Альпийских и Балканских гор и в безводных степях Азии, составляет нашу славу и гордость и наш твердый оплот.

Нетрудно убедиться в том, что тот, кто, уподобляясь нашему Иоанну III (не без примеси в современной форме значительной доли и Иоанна IV), в смысле собирания Германии в одно целое, охраняет ее составлением заблаговременно многочисленных полчищ, не захочет поставить на карту все то, чего он достиг, и поставить совершенно безрасчетно, разумея эту ставку в смысле нашествия на Россию.

Весьма многие скажут, что беспримерно громадная численность германских войск в совокупности с силами союзников ставит Россию как бы в отчужденное положение, в смысле политического значения. Ответим на это: слава Богу, даровавшему нам такое счастье! Это политическое отчуждение составляет дорогой подарок для России на новый год; никто не будет огорчен тем, если этот подарок увеличится присоединением к германо-австрийско-итальянскому союзу Румынии, Сербии и Болгарии (говоря это, я убежден,

что попадаю прямо в мысли народного большинства, не желающего наступательной войны и в то же время готового лечь костьми на защиту отечества). О, тогда бы ничто не помешало нам пожить лет 20 в совершенном отчуждении от европейских и восточных волнений и заняться внутренним благоустройством, требующим осмысленной и усиленной работы на всех ступенях правительственной и народной жизнедеятельности. После этой работы мы вышли бы в начале XX века из позорной опеки европейских банкиров, освободив Россию от тяжести заграничных долгов, этого наследия ложной финансовой системы (60-хгодов), запрещавшей Русскому Царю кредитоваться у своего народа. Неужели для нас не поучителен пример Пруссии, не воевавшей 50 лет и, в глубокой тишине, развившей свою внутреннюю силу до степени ее настоящего значения.

Из всего, что сказано, выходит, однако же, весьма странный вывод, как будто бы все усилия Германии по сбору громадной массы войск были задуманы и выполнены в видах попечения и заботливости о нас, дабы Россию вдвинуть в рамы ее внутренней жизни с целью направить ее на путь домашнего благоустройства. Да, сколь ни странно это, но на поверку выходит так. Не удивляйтесь. Древняя и новая истории представляют нам множество таких примеров, в которых являющееся извне угнетение давало сильный рост угнетаемым. Недаром старые летописи говорят, что в периоды угнетений народная жизнь утешала себя священным изречением: благо мне, яко смирил мя ecu, и в этом смирении, очищаясь от всех заносчивых помыслов, вырастала на целую голову выше прежнего.