Экономические провалы - [13]

Но они, блистая книжным чужеземным знанием, приобрели такое значение, что их стали собирать на дворцовые вечера и признавать за свежую силу, способную обновить общий строй высшего управления. Они не замедлили поступать на места в тех кабинетах и комитетах, откуда проистекает действие власти. В это время они усидчиво работали по сочинению новых законопроектов, приводя механизм самобичевания в непрерывное действие, но всегда под веянием человеколюбивого попечения о благе народном. Если б эти они имели русскую жилку, то, конечно, при их трудолюбии и настойчивости, из них образовались бы полезнейшие для отечества деятели. Прибавим то, что первоначальные они никого не думали надувать; они даже очистили свой кружок от таких лиц, которые хотели из служебной деятельности извлекать свои выгоды; но в то же время они, стремясь все переиначить и переделать по-новому, изгоняли из службы всех тех лиц, которые не принадлежали к их воззрениям, какую бы ни имели эти лица опытность в делах. Этим самым они лишили себя возможности прислушиваться к требованиям жизни и указаниям опыта, и отсюда произошло то, что своя своих не познаша, и земледельческая жизнь, в скором времени после 1863 г., стала задыхаться от беспросыпного пьянства и бескредитного удушья.

В 1868 г. появились земельные банки с самыми угнетательными для земледелия уставами. Появление этих банков было чуждо вчинания со стороны правительства; оно возникало из корыстных видов учредителей банков. Приниженные, угнетенные и придушенные семилетним безденежьем помещики протянули руки за пособием в эти банки (которые народ называл "мышеловками") и обязались платить такие проценты, каких сельские доходы от овса, сена и т.п. никогда не могут дать. Кроме того, значительная часть займов была сделана на металлическую валюту, которая подлежит колебаниям от политических и других событий, не зависящих от заемщиков, привлеченных по своим займам к обязанности оплачивать все потери, порождаемые биржевым курсом. Этот экономический провал, пришедший к нам не от внешних уже врагов, а от нас самих, изображал жестокое самобичевание. Большинство помещиков бросили свои усадьбы, семейства их пошли скитаться куда попало, и в тех пунктах, где процветала тихая семейная жизнь, образовались безлюдные развалины с характером мрака и отчаяния. Но будущее сулило еще дальнейшие провалы, потому что благонамеренные они, о которых, вероятно, со временем будут написаны целые тома с выразительными портретами, подготовляли для русской жизни новые преобразования.

Седьмой провал

В 1862 г. началось министерство (финансов) М.Х. Рейтерна, о котором сохранится благодарное воспоминание за устройство железных дорог, за развитие внутреннего кредита посредством образования коммерческих банков и за выкупную операцию при освобождении крестьян, совершенную при существовавших финансовых затруднениях без особых потрясений в кредитных оборотах. Кроме этого, есть еще и другое важное воспоминание об услуге М.Х. Рейтерна, оказанной им русской внутренней жизни во время последней Восточной войны. Когда мы сидели под Плевною и сокрушались о военных неудачах, промышленная жизнь России шла покойно, без всяких потрясений и частных банкротств, так что Европа была изумлена тем, как здорово и крепко русское нутро (изумление это не раз высказывалось Бисмарком в 1877 г. в его парламентских речах). Окажись в этом нутре слабость и колебание во время войны, наша скорбь удесятерилась бы, а враги наши сказали бы, что внутренняя сила России уже подорвана и не может пережить ударов войны. Ничего подобного не случилось, потому что Рейтерн всякому полезному делу, нуждающемуся в поддержке, помогал денежными ссудами, дабы не Уронить движения народной промышленности. В постройке Дорог в Рейтерне обнаружился финансовый техник в том смысле, что сделанные займы не пошли на другие расходы, а были употреблены на железные дороги; в поддержании торговли в нужное и тяжелое время - попечительный хозяин, умевший смотреть прямо в глаза трудным обстоятельствам и в силу этих обстоятельств умевший сразу отрешиться от прежних своих взглядов, встречавших во всем форменные препятствия. Нельзя пройти молчанием и того памятного обстоятельства, как была спасена М.Х. Рейтерном Волга, по всему ее протяжению, со всеми своими притоками, от порабощения ее в крепостное владение какого-то Эпштейна, подладившего уже это порабощение в других ведомствах в свою пользу.

После того как мы обозначили светлые стороны деятельности Рейтерна, перейдем к тому, что выражается пословицей: и в солнце есть пятна. Построенные в это время железные дороги обошлись очень дорого от невыгодной реализации за границей железнодорожных бумаг; но это надобно отнести главнейше к вине предыдущего времени, т.е. к началу сооружения Варшавской дороги прежде замосковных дорог. Впрочем, эта невыгодность могла бы быть значительно уменьшена, если бы прежде приступа к сооружению дорог были устроены рельсовые, локомотивные, вагонные и другие заводы для всех железнодорожных принадлежностей, и тогда бы к нам действительно влились иноземные капиталы, мы бы продавали сто за сто бумаги (акции и облигации) готовых уже дорог, сооружаемых постепенно одна после другой, и получали бы за них золото, а вышло то, что в действительности к нам никаких капиталов не попало, наш государственный вексель (облигация с 5%-ной гарантией) брали со скидкою 30% с рубля, а нам платили за него рельсами, локомотивами, вагонами и т.п. с накидкою, вероятно, 20% на рубль. Само дело указывало, что надобно было спешить с устройством горной Уральской дороги, чтобы получать оттуда рельсы, железные мосты и прочее; а мы эту дорогу, отложив на самый конец, покрывали (о, ужас!) рельсами и железными мостами, привозимыми из Англии. На это остается сказать одно: Наполеон III, сидя в Гамской тюрьме, написал в своих записках, что вводимые в народную жизнь ложные экономические воззрения действуют сильнее баррикад на разрушение самых гранитных монархий в мире