Экклесиология Апостола Павла - [16]

Очевидно, что здесь объединяются Христология, Сотериология и Экклесиология, и их нельзя отделить друг от друга, ибо они составляют единое и уникальное Богочеловеческое событие. [183] Представляют одну и ту же истину, одну реальность — догмат о Богочеловеке, показывают раскрытие тайны Богочеловека и Его Дела и Тела, так как спасение и Церковь в Нем — одно, в Богочеловеческой Личности и Деле Его. А Он и Спаситель и спасение, Глава Церкви и Спаситель тела, Первенец Церкви и сама Церковь: Все и во всем Христос (Кол. 1:3; Еф. 1:22–23; 4:12–16; 5:23, 30, 32; Евр. 2:10; 5:9; 1 Кор. 12:12; 15:20, 23). Без этого основного сотериологического христоцентризма в тайне Церкви, согласно апостолу Павлу, мы не сможем ее ни понять, ни описать, ни объяснить. Именно этот факт проявляется через «Икономии» Христа, личные и спасительные события Его Лика и Его деяний, о которых мы сейчас будем говорить.

2. Становится ясно, что уже в самой тайне-событии Божественного Воплощения и Вочеловечивания Христа заключается и тайна Церкви, начало и главизна ее реальности. «Тайна Церкви с тайной вочеловечивания Логоса составляют нерасторжимое единство, одну великую Тайну». [184] Тайна эта состоит в том, что Божественная и человеческая природа соединились «неслиянно-нераздельно» во Христе навсегда, [185] что уже представляет собой и сущность спасения, и само спасение, и сущность Церкви и саму Церковь. Это соединение осуществилось во Христе, в Его Богочеловеческой Ипостаси (= Личности), через Его личное воплощение от Святой Девы Марии и Духа Святого. [186]

Главная истина Божественного Воплощения и, следовательно, Церкви, состоит в том, что Христос — истинный Бог и истинный Человек, а значит, истинный Богочеловек. Поэтому апостол Павел, прежде всего, старается показать, что Христос — истинный Бог, воплотившийся и вочеловечившийся, что Он принял на Себя и имеет истинную человеческую природу. В многозначительном христологическом фрагменте о неизреченном божественном кеносисе, в Послании к Филиппийцам (2:6–7), Павел указывает на две истины (= два факта), составляющие тайну Христа как истинного Богочеловека: Он, будучи образом Божиим (έν μορφή Θεού υπάρχων), не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил (= унизил) Себя Самого, приняв образ раба (μορφήν δούλου)…[187]Здесь выражение «образ Божий» значит: истинный и совершенный Бог, так же как «образ раба» показывает истинного совершенного Человека.[188] Согласно этому, для апостола Павла для Церкви: Христос — Истинный Бог и Истинный Человек — Истинный Богочеловек.

То же самое говорит апостол и в Послании к Евреям (1:3 и 2:14): Сей, будучи сияние славы (ών άπαύ' γασμα τής δόξης) и образ ипостаси (χαρακτήρ τής ύποστάσεως) Его (= Отца), что значит: истинный Бог, Он такоке воспринял оные (плоть и кровь), что значит — стал истинным Человеком, ибо дети причастны плоти и крови. Еще короче и полнее это же выражает Божественный апостол в Послании к Колоссянам (2:9): ибо в Нем (= Христе) обитает вся полнота Божества телесно (πάν το πλήρωμα τής Θεότητος σωματιχώς).[189] Этот догмат (= истину) о Христе как истинном Богочеловеке, об Одном двуприродном (διφυούς) Спасителе, выделяют все святые отцы, экзегеты апостола Павла,[190] а особенно святой Златоустый Благовестник, который говорит: «Этот (догмат) есть не маловажный догмат в Церкви, а самое главное (главная истина τό κεφάλαιον) в деле нашего спасения, и через это именно все для нас сделано и совершено: и смерть разрушена, и грех отъят, и клятва уничтожена, и бесчисленные блага дарованы нам в жизни. Поэтому Христос и желал так сильно, чтобы веровали в Его воплощение — Икономию (= Домостроительство = Воплощение), этот корень и источник бесчисленных для нас благ. Действуя же по-человечески — икономствуя (οίκονομών = устраивая = подтверждая) (истину Воплощения), Он не допускал сокрываться и Своим божеским делам».[191]

Ту же истину выразит святой Иоанн Златоуст еще более ясно в Беседе на Рождество Господа, где этот Светильник Церкви доказывает истинность Христова воплощения, которое есть основание существа Церкви как Тела Христова, подчеркивая одновременно все экклесиологическое и сотериологическое значение Боговоплощения: «Сегодня рождается Сущий (о́ ών έγένηθη), и Сущий становится тем, чем Он не был (= Человек); будучи Богом, Он делается человеком, не переставая быть Богом; не теряя божества, Он стал человеком, и, с другой стороны, не чрез постепенное преспеяние из человека сделался Богом, но, будучи Словом (Божиим), Он стал плотью, так что естество Его осталось неизменным по своему безстрастию (Божественному)… Истинно родился Он как Бог от Бога, истинно родился Он же как человек от Девы… Как при первом создании невозможно было образоваться человеку, прежде чем персть взята была в руки Божии, так и поврежденный сосуд не мог бы возобновиться (μεταποιηθήναι… = возродиться), если бы он не сделался одеянием (ένδυμα) Создателя… Поэтому Он принимает мое тело, чтобы я вместил Его Слово (= Сына)… Поэтому Он не из другого чего-нибудь устроил Себе храм и не иное тело создал и принял на Себя, чтобы не показалось, что Он унижает существо (φύραμα) Адама. Так как обольщенный человек сделался оружием диавола, то этого самого падшего (= обманутого) Он избрал себе в одушевленный храм (έμψυχον ναόν), чтобы чрез сродство с Создателем отклонить его от общения с диаволом…»