Экипаж - [2]

— Поберегись! — запоздало рявкает механик, пытаясь протиснуться с ящиком на плече. Ша обиженно хлопает дверцей назад и Бдык ныряет в безразмерное нутро, не выпуская ящика из лап. Шкаф содрогается и величаво падает на старпома, который как раз раскуривал трубку позади золотой задней стенки.

Побросав барахло, экипаж исчезает с пирса, будто их и не существовало в природе.

— Суки, — зло пыхтит из-под шкафа сплюснутый в лягушку помощник капитана. — Найду и поубиваю всех…

Все находятся через час, когда старпом перестал материться и обещать кары небесные. Еще через десять минут его добывают, вручают помятую фуражку и продолжают погрузку.

— Оружейник! Где оружейник? Пусть принимает! — на пирс выкатывается безразмерная телега, забитая тушами торпед.

Оружейник отвечать не хочет. Он на пару с Зуром схомячили паштет и теперь в раздумьях — бежать к туалету и снимать штаны там, либо сначала сбросить портки и потом ускориться. Кроме того, Ша морду вроде как вернул в рабочее состояние, поэтому вполне справится с палками-громыхалками. Заодно и крестик в бумагах поставит, не привыкать.

Кладовщику надоело ждать, и он распахивает борт телеги. Торпеды вздрагивают и валятся вниз. А ведь говорили идиотам, что пирс у нас перекосило, когда в прошлый раз поднимали на него тушу подлодки для очистки днища от всякой дряни. Но — кто слушает простых работяг моря? И теперь гора забитых взрывчаткой гостинцев выстраивается вереницей и катится прямо к штабелям с имуществом. Пирс вымирает повторно. Откуда-то из угла со стороны сортира слышен вопль оружейника:

— Если вы там краску поцарапаете, лично заставлю каждую торпеду перекрашивать!

Тратта знает, что взрыватели у него под замком, а без взрывателя вызвать детонацию любой десятиметровой дуры не смогут даже штабные шаманы. Наши “разящие копья” и со взрывателями-то не каждый раз устраивают бада-бум, а уж без них…

— Эй, бракоделы, лучше бумагу принесите! Или я за себя не отвечаю.

В сторону туалета отправляется Ша. Торпедист тащит заботливо свернутую в рулон полосу наждачки с крупным зерном. В прошлом походе оружейник обидел нашего милого специалиста “выстрелил-забыл” и теперь он мечтает поквитаться. Орки с интересом выглядывают из разных дыр и чешут загривки: будет ли новая вакансия в экипаже или пара идиотов разойдутся миром?

— Я не понял, а почему это барахло до сих пор на пирсе валяется? — удивляется капитан, остановившись рядом с телегой. Из-под колес ему протягивают раскрытую папку:

— Здесь распишитесь, что арсенал все доставил.

— Все? До последнего патрона? И снаряды к пушкам?.. Ну, это несерьезно. Пока я лично не проверю, что мордовороты получили все запрошенное, хрен тебе, а не подпись.

Блям! — не рассчитав силы, вторя капитану, роняют первую торпеду на палубу подлодки. Шкипер тем временем демонстрирует фигу посеревшему от страха кладовщику. В отличие от нас, пофигистов, бедолага пережил уже три взрыва арсенала и не хочет повторить это еще раз. Видимо, тыловики знают что-то про новое поколение торпед, о чем экипаж еще не прочел в методичке. Но — патрулирование будет долгим, успеем разобрать на листочки и в позе орла изучить. От скуки мы успеваем прочесть всю макулатуру, которую сгружают яйцеголовые. Главное, не забыть потом поделиться сокровенными знаниями с коллегами.

Блям! — гремит вторая торпеда. Народу лень подогнать погрузочный кран, и они все пытаются поиграть в геркулесов.

— Ща как дам кому-то! — отвлекается от высокоинтеллектуальный беседы шкипер и Зур со вздохом топает к лестнице. В отличие от оружейника, пом-мех обладает луженой глоткой и стальным желудком. Ему просроченный паштет — на один клык.

— Бляди, бляди, бля…

Доктор верещит на высокой ноте, не прерываясь. Это он обнаружил, что по списку медицины вернули одинокую бумажку с прочерками. Теперь для лечения у нашего эскулапа осталась киянка для обезболивания, щипцы-зубодеры и доброе слово. Настой от похмелья выжрали в прошлый раз, остальные таблетки экипаж сжевал во время шторма. Боролись с укачиванием. Мы не виноваты, что движок сказал “кряк” на подходе к базе и пришлось скакать по высоченным волнам под веслами. Когда тебя поднимает на высоту крепостной стены и роняет вниз, невольно хочется проглотить какую-нибудь фигню от морской болезни, ненависти к окружающему миру и для поднятия общего тонуса организма. Учитывая, что плющило всех знатно и мы доскакали домой быстрее, чем под чадящими движками как обычно, таблетки были у дока правильные. Жаль, больше не осталось.

— И как я смогу оперировать без инструментов и ставить клизмы особо отличившимся? — поворачивается к старпому доктор. Задумчиво полюбовавшись высоким потолком пещеры, самый мудрый из экипажа достает из кармана пачку наличных и сует в загребущие руки медика.

— До вечера успеешь на барахолку смотаться?

— Только если на транспорте. И еще обратно везти.

— Бери идиота с арсенала. Я договорюсь с боссом, чтобы потом бумаги подмахнули.

— Понял, исчезаю.

Обычная практика. Если у тебя есть связи, то можно часть взяток отжать у штабных и на эти деньги докупить недостающее. Мало того, если хорошенько покопаться на припортовой барахолке, то легко получится снарядить полную эскадру на сотню вымпелов. И все закупленное никогда не появлялось на наших складах, что вы. Нам столько не выделяют. Свежеуворованное раньше числилось у гномов, гоблинов, оборотней и даже эльфов. Каким образом барахло попадает на сидящий в блокаде архипелаг — только богам известно. Но если пачка купюр была изрядной, доктор прикупит экипажу очередных конских возбудителей и глистогонное. А мы переведем дух и займемся утрамбовкой уже погруженного.