Екатерина Великая - [265]

Шрифт
Интервал

.

Сначала Новиков отвечал на все вопросы уклончиво. Из его показаний выходило, что он был против «строгого наблюдения», но принял «седьмой градус». С петербургскими братьями не переписывался, в Москве «масонством совсем не занимался», опасался Шварца, но стал вторым после него человеком — начальником «теоретического градуса», то есть ведал переходом «братьев» от низших степеней к высшим. Фактически отсевом «масонских толп» и выявлением достойных. Шешковский, ознакомившись с присланными из Москвы бумагами, пометил на протоколе допроса: «Деяния его совсем противны его изречениям»>[1637].

Документы ордена, написанные рукой Новикова, не позволяли поверить, что он «совсем мало знал» о делах «братства». Среди прочего Екатерину интересовала присяга масонов. Издатель отвечал, что сам был принят без каких-либо обрядов, остальные тоже. Ему показали текст, написанный им же, где говорилось, что в орден принимают «с ужасными клятвами», целованием креста и Евангелия. Согласно этой присяге, адепт должен был «в неразрывной верности ордену состариться… начальникам всякое послушание оказывать… перед высокопросвещенным собратством ни о какой тайне не умалчивать» и даже «правительству о тайне орденской никакою грозимою казнью не открывать»>[1638].

Прозоровский писал Шешковскому из Москвы о Новикове: «Такого коварного и лукавого человека я… мало видел. К тому же человек натуры острой, догадливый и характер смелый и дерзкий… Весь предмет его только в том, чтобы закрыть его преступления»>[1639].

Глава Тайной экспедиции и сама Екатерина готовы были согласиться с такой характеристикой. Императрица не имела причин сочувствовать Новикову. В печати, не называя имен, он неоднократно наносил ей личные оскорбления. Еще в «Трутне» редактор писал: «Госпожа „Всякая всячина“ на нас прогневалась и наши нравоучительные рассуждения называет ругательствами. Но теперь вижу, что она меньше виновата, нежели я думал. Вся ее вина состоит в том, что на русском языке изъясняться не умеет». Это был удар ниже пояса, намек на немецкое происхождение государыни. Она столько лет учила русский, усвоила живую суть языка, собирала пословицы и поговорки, читала летописи, писала заметки по русской истории и пьесы на русском же, уверяла Вольтера в «силе и красоте языка нашего», создала академию для составления «Словаря», внушала иностранным авторам, желавшим взяться за историю России, что, не зная русского, такой труд не поднять. А ее уличали в неверном употреблении слова «ругательство»!

Ни один текст Екатерины, будь то журнальная статья, или указ, не выходил из кабинета без проверки статс-секретарями грамотности написанного. В конце концов, Екатерина могла вернуть Новикову упрек. «Рассматривать человека надлежащим образом во всех окрестностях его»>[1640], — сказано, без сомнения, по-русски. Но в своем глазу бревна не видно, и издатель продолжал: «Госпожа „Всякая всячина“ написала, что пятый лист „Трутня“ уничтожает. И это как-то сказано не по-русски — уничтожить, то есть в ничто превратить есть слово, самовластию свойственное, а таким безделицам, как ее листки, никакая власть неприлична»>[1641]. Здесь автор уже играл с огнем, заявляя, что человеку, плохо знающему русский и выпускающему бездельные журналы, власть неприлична.

Эта полемика происходила в мае 1769 года. Оценим терпение «самовластной» императрицы. Она никогда не забывала личных оскорблений, но и не карала только за них. Теперь Екатерина могла сказать, что не ее злая воля, а игры Новикова с законом привели его в Шлиссельбург. На следствии Николай Иванович поклялся именем Бога, что не знал ни о какой корреспонденции с иностранными принцами. Ему предъявили письма Шварца не одному Фердинанду Брауншвейгскому, но и другому крупному прусскому масону Карлу Гессен-Кассельскому, с которым обсуждался вопрос о возведении Павла в ранг Великого Провинциального Мастера. После демонстрации письма Баженова о встречах с великим князем узник назвал себя «совершенным преступником»>[1642].

«Масса слов…»

Получив признание заключенного, следовало остановиться и подумать. Екатерина не любила резких шагов. Даже когда дело казалось решенным, но требовало крутых мер, императрица медлила, представляла себе последствия. С годами она все лучше понимала свою покойную свекровь Елизавету Петровну. Во всяком случае, пословица: «Семь раз отмерь, один отрежь» — подходила ей теперь как нельзя лучше.

Финальное расследование дела московских мартинистов велось до конца лета. 1 августа Екатерина подписала указ Прозоровскому относительно Новикова: «15 лет Шлиссельбургской крепости для покаяния в своих злодеяниях»>[1643]. Это был приговор без формального суда. Только на основании раскрытых следствием обстоятельств. Перед тем как обнародовать свое решение, императрица две недели продержала проект документа у себя «в куверте», как тогда говорили.

Ей было над чем поразмыслить. Приговором по делу Новикова оказались бы задеты слишком многие высокие персоны. Стоило ли их тревожить? Настраивать против себя? С другой стороны, оставлять осиное гнездо в доме казалось опасно. «Братья» создали вокруг Павла цепь приверженцев, с каждым днем их могущество возрастало. Екатерина ощущала угрозу, а в таких случаях она предпочитала действовать.


Еще от автора Ольга Игоревна Елисеева
Потемкин

Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.


Молодая Екатерина

Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…


Бенкендорф. Правда и мифы о грозном властителе III отделения

Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.


История России в мелкий горошек

1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.


Лев любит Екатерину

Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…


Огненный рубеж

Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.