Екатерина Павловна, великая княжна - [7]

Но Фридрих Вильгельм Карл не испытывал большой склонности к административной деятельности, жизнь среди финских лесов тяготила его. Принц жаждал большего — славы, авторитета, власти — и как можно скорее. Он самонадеянно мечтал о легких военных победах, к которым привык в прусской армии. Случай проявить свои военные таланты представился ему в том же 1783 г. Князь Потемкин начал военные действия на юге, в Крыму, и вюртембержец попросил разрешения сопровождать его. Августу мало радовала предстоящая разлука. Будучи довольно замкнутой по характеру, она жила в Санкт-Петербурге почти в полном уединении. Отец звал ее погостить в Брауншвейг хотя бы на время отсутствия супруга. Но Фридрих Вильгельм Карл хотел, чтобы жена оставалась на попечении Марии Федоровны. Сложившуюся ситуацию тотчас же использовала императрица Екатерина, которая пригласила молодую женщину в Царское Село. Без особого воодушевления, скорее подчиняясь приказу, та приняла приглашение.

В июне 1783 г. Фридрих Вильгельм Карл был назначен в Херсон командующим армейским корпусом, который выполнял задачи по охране русской границы. Участие в военных действиях не принесло Фридриху полного удовлетворения, зато вызвало зависть его деверя Павла, который сам желал воевать вместе с Потемкиным. И если личные взаимоотношения между Фридрихом и Потемкиным сложились на редкость удачно, этого нельзя было сказать об отношениях между ним и наследником престола. В октябре 1783 г. после завоевания Крыма Фридрих Вильгельм Карл вернулся в Санкт-Петербург. Императрица устроила ему довольно теплый прием, хотя сам он ожидал гораздо больших почестей. Екатерина II пожаловала ему в наследственное владение богатые земли в Финляндии, что обеспечило принцу хороший доход, хотя и не избавило от постоянно растущих долгов.

В декабре 1783 г. у брауншвейгской четы родилась дочь Августа Доротея, которая вскоре умерла, а в январе 1785 г. появился на свет сын Павел. Семья по-прежнему вела уединенный образ жизни, поддерживая дружеские отношения лишь с обитателями Гатчинского дворца. Казалось, что появление на свет детей служило доказательством растущей прочности брака. Однако внешняя видимость благополучия была обманчива. Императрица, которой не удалось, несмотря на сложный характер сына, посеять семена раздора между ним и Марией Федоровной, попыталась сделать это применительно к вспыльчивому, самоуверенному Фридриху Вильгельму Карлу и замкнутой Августе, поскольку крепнущее согласие в большой семье Романовых было на руку прежде всего наследнику престола. Еще в 1782 г., вскоре после появления при дворе Августы, Екатерина II с плохо скрываемым удовлетворением писала Потемкину: «Приехала принцесса Вюртембергская. В четверг в Эрмитаже на нее было жалко смотреть, такие заплаканные и распухшие были у нее глаза. Говорят, они живут как кошка с собакой»^{1}. Раздоры в молодой семье усиливались, не оставаясь незамеченными для многих придворных.

Фридрих Фильгельм Карл очень любил своих детей и старался дать им хорошее воспитание, однако завоевать любовь и уважение своей жены ему так и не удалось. Императрица сначала прониклась большей симпатией к нему, нежели к его супруге, но чем сильнее проявлялась привязанность Фридриха к обитателям Гатчинского двора, которые помогали принцу в решении семейных проблем, тем в большем фаворе у Екатерины II оказывалась Августа. Все более открыто императрица переносила свою неприязнь к наследнику престола на Фридриха Вильгельма Карла, перестала продвигать его по служебной лестнице. Принц все чаще впадал в дурное расположение духа, от чего в первую очередь страдала его семья, втянутая в водоворот жестоких интриг вокруг «малого» гатчинского двора. Когда однажды отношения между супругами едва не дошли до рукоприкладства, Екатерина II решила отослать принца на некоторое время в Финляндию, в Выборг, подальше от столицы и Гатчины. А «бедную» Августу она пригласила в Царское Село под свою защиту. В 1786 г. наступила кульминация конфликта: Фридрих Вильгельм Карл полностью разорвал отношения с женой и составил завещание, в котором лишал ее наследства и запрещал заниматься воспитанием детей. Однако игра на этом не кончилась, стремясь к своей трагической развязке.

В 1786 г. Екатерина II готовилась к поездке на юг. Сыну Павлу было запрещено сопровождать ее. Принц Вюртембергский, как всегда, находился в ссоре со своей женой и искал в Гатчине себе союзницу в лице своей сестры. Августа боялась, что как только императрица покинет столицу, весь гнев наследника престола падет на ее голову. Екатерина II также понимала это и попыталась изолировать Августу от влияния вюртембержцев и Павла, вызвав тем самым сильное их раздражение. По просьбе Августы, которая с отчаянием писала отцу, что становится жертвой коварного дворцового заговора, императрица позволила ей переехать в Зимний дворец в Санкт-Петербург, под ее личную защиту. А Фридриху Вильгельму Карлу, грубо обращавшемуся со своей женой, императрица предоставила годовой отпуск и приказала вместе с тремя детьми незамедлительно покинуть Россию. Она отказала ему в прощальной аудиенции и передала в весьма холодных выражениях, что если он навсегда захочет покинуть русскую службу, ему нужно всего лишь сообщить об этом, чтобы она могла выслать по почте уведомление об отставке. Столь решительные действия императрицы вряд ли можно объяснить ее состраданием к маленькой измученной женщине, доведенной до отчаяния жестокой тиранией мужа. Поступками Екатерины II, скорее, двигал чисто политический расчет. Марии Федоровне, у которой только что (в феврале 1786 г.) родилась дочь Мария, было дано понять, сколь неуместно ее яростное заступничество за брата. Павел, сам только что отстраненный от поездки на юг, лишь усугубил бы свое положение, если бы открыто проявил симпатии к наказанному Фридриху Вильгельму Карлу. Екатерина II добилась своей цели: кампания солидарности с вюртембержцами в Гатчине была сорвана, наследник престола в очередной раз силой был усмирен, а ставший в высшей степени неудобным Фридрих Вильгельм Карл спешно покинул пределы Российской империи.