Екатерина Медичи. Дела амурные - [58]

– Чем?! – Диана ужасно боялась болезней и заразы, Екатерина поняла это и позже не раз пользовалась таким знанием.

– Не знаю, об этом говорил еще король Франциск, потому и не стал там ничего переделывать. Кажется, во времена мора не то чумы, не то оспы там хоронили многих, потому опасно рыть землю. Вы должны обещать нам быть осторожной!

Самым большим желанием Дианы было вернуть подарок Генриху, она так испугалась, что приняла замок только через год! На вопрос Генриха о заразе Екатерина пожала плечами:

– Откуда же я знала, что вы намерены подарить своей шлюхе то, что желал сделать лучшей королевской резиденцией ваш отец?

Потрясенный Генрих уставился на Екатерину, раскрывая рот, словно рыба на берегу:

– Вы… Вы… как вы смеете так называть мадам Диану?!

– А как называются женщины, спящие с чужими мужьями, даже если эти мужья – короли? Не вы ли называли мадам д’Этамп именно так? Чем мадам де Брезе отличается от нее? Запросами? Генрих, вы можете сколько угодно любить прекрасную Диану, только не называйте ее порядочной женщиной, этим вы оскорбляете истинно порядочных.

Такого отпора король от своей супруги никак не ожидал, не найдя, что сказать, он выскочил из покоев королевы точно ошпаренный.

Через месяц в Реймсском соборе на коронации короля рядом с ним стояла Диана де Пуатье, а королева сидела на отдельном помосте. Правда, по существующим обычаям ее коронация должна проходить отдельно. К тому же королева не слишком хорошо себя чувствовала, ведь она была беременна.

Размолвка в королевской семье продолжалась, но внешне это никак не отразилось. Екатерина по-прежнему мягко улыбалась в ответ на любые выходки Дианы, время от времени ставя ту в дурацкое положение или словно невзначай подчеркивая немалый возраст любовницы. Король без конца просил у фаворитки прощения за супругу и стоически не приходил к ней в спальню. Удивительно, но теперь Екатерина не настаивала, не заманивала его при помощи разных ухищрений, как бывало раньше. Генриха стало задевать такое нежелание супруги затащить его в постель, тем более это продолжилось и после рождения дочери Клод.

Немного погодя он все же стал приходить к Екатерине и даже оставаться на ночь. Чтобы скрыть смущение, Генрих принимался рассуждать, что им необходимо спать вместе хотя бы изредка, чтобы рожать детей:

– Одного сына мало, Катрин, сыновей должно быть как можно больше.

– Старайтесь, Генрих, – пожимала плечами супруга, словно перекладывая на него ответственность за рождение именно сыновей.

Но Диана продолжала забирать все в свои руки, и чем дальше, тем ее вмешательство становилось заметней и наглей. Она распоряжалась кормилицами и воспитателями детей, это преподносилось словно поддержка королеве: «Ведь ей так тяжело заботиться о крошках, вынашивая очередного ребенка!» Вот с этим Екатерина ничего поделать не могла, Генрих всячески поощрял заботу о Франциске, Елизавете и даже малышке Клод со стороны фаворитки. У них сложилась странная троица: Генрих спал с обеими женщинами, только одна рожала детей, а другая заправляла королевством и семьей короля заодно.

И только сама Екатерина знала, каких усилий временами стоит не спустить наглую шлюху с лестницы! Королеву останавливало только понимание, что она сама потеряет при этом все – мужа, детей, королевство, а Диана может отделаться парой выбитых зубов.

Глупцы, какие же они глупцы! Все вокруг считали, что Диана страшно унижает королеву, а та лишь молча сносит оскорбления, что Диана превратила ее жизнь в сплошной кошмар. Ах, какое же это удовольствие – разыгрывать спектакль, изображая из себя несчастную страдалицу, терпящую напраслину от вздорной фаворитки! Но в действительности было давным-давно наоборот. Екатерина видела, что в ее игру верят все, вплоть до супруга, который считает себя перед ней виноватым уже много лет.

Иногда так хотелось сказать:

– Дорогой, успокойся, тебе не сравниться с Габриэлем, и все твои потуги – лишь жалкое подобие того, что мог он. Спи со своей Дианой, ты мне давно не нужен.

Но пока Екатерине было выгодно, чтобы все считали ее невинно обиженной, мягкотелой, не способной на отпор. Ничего, придет время – и все убедятся в обратном, поймут, что она может быть жесткой и даже жестокой! Екатерина не хотела быть такой, но ее вынуждали. Год за годом вынуждали копить силы, лелеять мечту о мести…

И была одна-единственная, которая уже подозревала и об этой силе, и о предстоящей мести… Да, да, именно Диана все понимала, вернее, не все, но и того, что понимала, хватило, чтобы превратить ее жизнь в ад на земле. Не Екатерина, а Диана до смерти боялась каждый день. Оказалось так просто ввергнуть душу соперницы в хаос и ужас, достаточно просто время от времени рассказывать какие-нибудь страшилки. Это так забавно!

Например, рассказать историю об умениях итальянских аптекарей в одно мгновение превратить красавицу в чудовище, у которой ежедневно клочьями лезут волосы не только на голове, но и вылезают брови и ресницы, зато растут усы и борода, а потом наблюдать, как Диана поспешно исчезает на несколько дней в свое имение. Екатерина уже прекрасно знала зачем – советоваться со своим алхимиком Себастьяном. Но Руджери заверили королеву, что Себастьян не способен на сильные средства, в лучшем случае это средства с золотом, чтобы красотка не старела.