Екатерина - [63]
— Это ужасно! Вы, сударь, понятия не имеете, что такое терпение.
— Боже мой, какое несчастье! Вы, кажется, не знаете, сударыня, что такое любовь.
Екатерине пришлось уступить, несмотря на то, что пакет, принесенный Понятовским, заключал в себе бестужевский «прожект» о престолонаследии.
Впрочем, стоило ли торговаться из-за нескольких минут?
— Ты знаешь, Катя, какой был спор у Юноны с Юпитером? — спросил Понятовский, щуря счастливые близорукие глаза.
Ну да, конечно! Юнона и Юпитер в эту минуту больше всего в жизни интересовали Екатерину.
— Юпитер утверждал, Катя, что сладострастие приятней для женщины, а Юнона с этим не соглашалась, думая, что мужчина получает больше наслаждения.
— Ну, и как же они разрешили вопрос?
Нетерпеливость в тоне показалась Понятовскому вполне уместной.
— Им, Катя, пришлось обратиться к мудрому Терезию, который, как известно, семь осеней был женщиной и потому знал цену обоим любовным наслаждениям.
— Ну?
Понятовский небрежно обнял длинную негибкую талию:
— Я должен огорчить тебя, Катя, мудрый Терезий высказался в пользу мужчин.
— Вот как!
И Екатерина, по-мужски, указательным пальцем разорвала измятый пакет.
Бестужев в «прожекте» своем предлагал, чтобы, по смерти Елисаветы, Петр Федорович был отрешен от наследия, а императором объявлен маленький Павел при регентше Екатерине.
Апраксинской армии, отходящей после победы к российским границам, надлежало спустить канцлеров «прожект» с облаков на землю.
Екатерина читала медленно, будто по слогам.
Потела от удовольствия.
Листы были белые, толстые и большие.
Буквы выведены не наспех.
Фразы, как медь.
— Тут не всякое слово самое нужное, — сказала Екатерина, — да и о нравственности моего мужа не так сильно сказано, как следует.
— Твой муж природою бесстыдный шут. Ему, Катя, к лицу не корона, но колпак с бубенцом.
— Однако он может стать императором, если не действовать решительно.
В «прожекте» Бестужев не забыл и себя: его устраивало президентство в трех коллегиях: иностранной, военной и адмиралтейской и чин подполковника четырех гвардейских полков.
Понятовский сказал, улыбаясь:
— Нашего друга Алексея Петровича меньше всего можно сравнить со спартанцем Пэдоретом.
— Я что-то не помню про него.
— Когда этого человека не выбрали в число трехсот лучших, составляющих царское окружение, он шел к дому с сияющим лицом, радуясь, что в отечестве нашлось триста граждан лучше его.
Понятовский был остроумен в разговоре блеском чужого ума и литературной фразы.
— Да, я тоже думаю, что Алексей Петрович не Пэдорет, — согласилась Екатерина, — во всяком случае, мой друг, поблагодари канцлера за его добрые намерения относительно меня.
И, достав из столика золотую табакерку со своим портретом, добавила:
— Алексей Петрович знает, что я бедна. Скажи ему, мой друг, что за мной, Бог видит, не пропадет золотой сервиз. Величие и богатства вельмож составляют славу их государей. Такие у меня мысли. Передай и это, мой друг.
5
28 сентября в армии состоялся военный совет. Первоначальная мысль о наступлении на Либаву была решительно оставлена.
«Суровость времени и недостаток в здешней земле провианта и фуража, равно как изнуренная совсем кавалерия и изнемогшая пехота суть важнейшими причинами, кои меня побудили, для соблюдения вверенной мне армии принять резолюцию через реку Неман перебраться и к своим границам приближаться», — доносил в Петербург фельдмаршал Апраксин. И победоносная российская армия, заколачивая пушки, бросая, затопляя и сжигая припасы амуниции, пороха, бомб, патронов, ружья и протчего, побежала в отечество свое от разбитых при Грос-Егерсдорфе пруссаков.
Много позже, неловко оправдываясь перед историей, императрица Екатерина II писала: «Старались распустить слухи, будто он пошел назад вместо того, чтобы идти вперед, потому что желал сделать угодное великому князю и мне».
6
«В учрежденной при дворе ее императорского величества конференции, ея величество присутствуя высочайшею своею особою объявить изволила, что понеже предпринята армиею неожиданным образом ретирада натурально наносит не токмо здешнему оружию бесславие, но и собственно высочайшей ея величества чести и славе чувствительное предосуждение, и отзываясь о всем том весьма неудовольственным образом, повелела, чтоб конференция так как пред самим Богом и по своей присяге представила ея императорскому величеству свое мнение».
Конференц-секретарь Дмитрий Волков объявил:
— Чтоб каждый член конференции, мнение свое в вышеизложенном важном обстоятельстве особливо запечатав, ея императорскому величеству подал.
Нелицемерные друзья фельдмаршала предавали его следующим образом:
«…для наискорейшего всего того поправления мнилось бы ни часа не мешкая отправить к генерал-фельдмаршалу указ, которым бы ему повелелось команду над армией сложа немедленно в Ригу ехать и оттуда без дальнего указа никуда не отлучаться… сколь скоро фельдмаршал Апраксин в Ригу прибудет то слабейшие мнится надлежало б равномерно ж кого-либо из фельдмаршалов отсюда с приличным числом протчаго генералитета туда отправить для держания над ним военного суда…»
В 1928 году в берлинском издательстве «Петрополис» вышел роман «Циники», публикация которого принесла Мариенгофу массу неприятностей и за который он был подвергнут травле. Роман отразил время первых послереволюционных лет, нэп с присущими времени социальными контрастами, противоречиями. В романе «Циники» все персонажи вымышленные, но внимательный читатель найдет аллюзии на современников автора.История одной любви. Роман-провокация. Экзотическая картина первых послереволюционных лет России.
Анатолий Борисович Мариенгоф (1897–1962), поэт, прозаик, драматург, мемуарист, был яркой фигурой литературной жизни России первой половины нашего столетия. Один из основателей поэтической группы имажинистов, оказавшей определенное влияние на развитие российской поэзии 10-20-х годов. Был связан тесной личной и творческой дружбой с Сергеем Есениным. Автор более десятка пьес, шедших в ведущих театрах страны, многочисленных стихотворных сборников, двух романов — «Циники» и «Екатерина» — и автобиографической трилогии.
В издание включены романы А. Б. Мариенгофа «Циники» и «Бритый человек». Впервые опубликованные за границей, в берлинском издательстве «Петрополис» («Циники» – в 1928 г., «Бритый человек» – в 1930 г.), в Советской России произведения Мариенгофа были признаны «антиобщественными». На долгие годы его имя «выпало» из литературного процесса. Возможность прочесть роман «Циники» открылась русским читателям лишь в 1988 году, «Бритый человек» впервые был издан в России в 1991-м. В 1991 году по мотивам романа «Циники» снял фильм Дмитрий Месхиев.
Анатолий Мариенгоф (1897–1962) — поэт, прозаик, драматург, одна из ярких фигур российской литературной жизни первой половины столетия. Его мемуарная проза долгие годы оставалась неизвестной для читателя. Лишь в последнее десятилетие она стала издаваться, но лишь по частям, и никогда — в едином томе. А ведь он рассматривал три части своих воспоминаний («Роман без вранья», «Мой век, мои друзья и подруги» и «Это вам, потомки!») как единое целое и даже дал этой не состоявшейся при его жизни книге название — «Бессмертная трилогия».
В этот сборник вошли наиболее известные мемуарные произведения Мариенгофа. «Роман без вранья», посвященный близкому другу писателя – Сергею Есенину, – развенчивает образ «поэта-хулигана», многие овеявшие его легенды и знакомит читателя с совершенно другим Есениным – не лишенным недостатков, но чутким, ранимым, душевно чистым человеком. «Мой век, мои друзья и подруги» – блестяще написанное повествование о литературном и артистическом мире конца Серебряного века и «бурных двадцатых», – эпохи, когда в России создавалось новое, модернистское искусство…
Анатолий Борисович Мариенгоф родился в семье служащего (в молодости родители были актерами), учился в Нижегородском дворянском институте Императора Александра II; в 1913 после смерти матери переехал в Пензу. Окончив в 1916 пензенскую гимназию, поступил на юридический факультет Московского университета, но вскоре был призван на военную службу и определен в Инженерно-строительную дружину Западного фронта, служил заведующим канцелярией. После Октябрьской революции вернулся в Пензу, в 1918 создал там группу имажинистов, выпускал журнал «Комедиант», принимал участвие в альманахе «Исход».
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.