Екатерина - [62]
Отступление пруссаков было настолько поспешно и преследование их русскими настолько слабо, что связь между двумя армиями была потеряна через несколько часов.
Полками, продравшимися через лес и принесшими «викторию», командовал молодой Румянцев.
Стоит заметить, что пять полков авангарда — Апшеронский, Бутырский, Белозерский, Архангелогородский и Псковский, занимавшие крайне выгодное фланговое положение по отношению к пруссакам, бездействовали во все время боя.
Такова была распорядительность фельдмаршала.
3
8 сентября в день рождения Богородицы в Царскосельской церкви была непереносная теснота. Двор прел.
Императрица то и дело, через платье, отдирала мокрую рубашку от живота.
«Голыми б сюда приходить, как в баню или, как в рай, что ли», — подумала Елисавета.
Неподалеку молился пузатый князь Никита Юрьевич Трубецкой. Елисавета вообразила его без исподних. Стало противно. А когда себя перед целым двором вообразила без рубахи и, почему-то, в кавалерской екатерининской ленте и при синем кресте с распятым апостолом из финифта, как увидела эту «насмехательную картину» — дух зяняло от крайнего гнева и кровавые пятна поплыли перед глазами, окрашивая в красный цвет и попа, и дьяконов, и толстые свечи, и лики, и курящийся фимиам.
Огрызнувшись на статс-дам, «чтоб не пялили глаз в стороны, и чтоб ревнительней лбы крестили, и чтоб, Боже ты мой, отлепились, дуры, от нее», — Елисавета пошла из церкви.
Падали косые лучи теплого сентябрьского солнца; падали легкие листья с высоких деревьев; падали, словно с облаков, маленькие веселые птахи.
Дворец слепил глаза: золотые вазы, золотые кариатиды, золотые статуи на крышах.
«Не достает только футляра на эту драгоценность» — так сказал французский посланник.
Елисавета, умедляя шаг и глядя в неотдаленные перистые облака, так же как и ее екатерининская лента обведенные золотой каймой, принялась глотать, жадно и неспокойно, сентябрьскую благодать: «ох, круто мне посолило».
Несколько молодых женщин в ярких широких юбках и бородатые мужчины в просторных кафтанах купецкого сословия, остановились глазеть на императрицу.
Девочка лет четырех с круглыми, как пуговицы, глазами спросила:
— Мама, чья эта тетя-генерал?
Мать, вместо ответа, больно рванула девочку за ухо.
В эту минуту Елисавета почувствовала, как знакомый ветерок поднимается по ее телу — снизу вверх.
Девочка решила, что тетя-генерал ради праздника выпила лишку.
Когда ветерок, пройдя сердце, хлынул в голову, императрица с коротким криком, тяжело, как шкап, повалилась.
С желтых деревьев, пронизанных нежными сентябрьскими лучами, брызнули маленькие веселые птахи.
Залаяла собачонка, похожая на Никиту Юрьевича Трубецкого, — такая же пузатая и криволапая.
Девочка с глазами как пуговицы, показав на затылок, лаконически сказала:
— Пьяная тетя убила лоб.
Стал сбегаться простой народ.
Двор прел в церкви.
Сначала императрица лежала мертвой глыбой, страшно закатив широко растворенные глаза.
На круглое лицо ее упал желтый лист с пронизанного солнцем дерева.
Из-под задравшихся юбок бесстыдно глядела ляжка, белая и жирная.
Толпа, образовав тесный круг, глазела.
Эпилептичка сначала медленно, потом все быстрей и быстрей стала сгибать и разгибать руки и ноги.
Начались конвульсии.
Щеки и шея запрыгавшей головы побагровели; изо рта полилась кровавая пена; голубые глазные яблоки ворочались в орбитах.
Гримасы лица, круглого как тарелка, были страшны.
Девочка заплакала.
Важная собачонка поджала хвост.
Изо рта, пузырящегося кровавой пеной, вывалился синий язык.
Девочка сказала:
— Мама, пойдем домой.
Только в таком глупом возрасте, испугавшись высунутого синего языка, люди иногда отворачиваются от мрачной картины человеческого страдания. Разве есть зрелище более захватывающее?
Толпа, разломав круг, попятилась: из церкви хлынул двор.
Хирург Фусадье тут же на траве, посреди народа, отворил императрице кровь.
Из дворца принесли канапе и ширмы.
Шуваловы подняли тяжелое дергающееся тело.
Из толстого прикушенного языка хлынула черная кровь на палевый кафтан Ивана Ивановича.
Княгиня Куракина, перемазывая прекрасные руки свои липкими кровавыми слюнями, давала нюхать государыне разные спирты.
Алексей Разумовский глотал слезы.
Можно подумать, что верность, благодарность и сердечность, т. е. чувства в какой-то мере оправдывающие человеческое существование, свойственны по преимуществу глупцам.
— Унесем государыню, Иван Иванович. Не ладно тут ей страдать посреди всей подлости, — сказал обер-егермейстер рыдая.
Часа через три к эпилептичке вернулось сознание.
Но говорить она из-за перекушенного языка дней восемь никак не могла, но только страшно мычала.
Княгиня Куракина со всею подробностью, отписав родителю в армию печальное царскосельское приключение, такую сделала «поскрыпту».
«Все имеют крайнее беспокойство и неуверенность в здоровье государыни, Дай, Господь, чтобы сколько-нибудь недель продолжила. Его высочество великий князь посылает Вам свою память. Он нынче в изрядных политических авантажах».
4
— Сначала дело, — сказала Екатерина. — Давайте же, сударь, ваш толстый пакет.
— Сначала любовь, — сказал вкрадчиво Понятовский.
В 1928 году в берлинском издательстве «Петрополис» вышел роман «Циники», публикация которого принесла Мариенгофу массу неприятностей и за который он был подвергнут травле. Роман отразил время первых послереволюционных лет, нэп с присущими времени социальными контрастами, противоречиями. В романе «Циники» все персонажи вымышленные, но внимательный читатель найдет аллюзии на современников автора.История одной любви. Роман-провокация. Экзотическая картина первых послереволюционных лет России.
Анатолий Борисович Мариенгоф (1897–1962), поэт, прозаик, драматург, мемуарист, был яркой фигурой литературной жизни России первой половины нашего столетия. Один из основателей поэтической группы имажинистов, оказавшей определенное влияние на развитие российской поэзии 10-20-х годов. Был связан тесной личной и творческой дружбой с Сергеем Есениным. Автор более десятка пьес, шедших в ведущих театрах страны, многочисленных стихотворных сборников, двух романов — «Циники» и «Екатерина» — и автобиографической трилогии.
В издание включены романы А. Б. Мариенгофа «Циники» и «Бритый человек». Впервые опубликованные за границей, в берлинском издательстве «Петрополис» («Циники» – в 1928 г., «Бритый человек» – в 1930 г.), в Советской России произведения Мариенгофа были признаны «антиобщественными». На долгие годы его имя «выпало» из литературного процесса. Возможность прочесть роман «Циники» открылась русским читателям лишь в 1988 году, «Бритый человек» впервые был издан в России в 1991-м. В 1991 году по мотивам романа «Циники» снял фильм Дмитрий Месхиев.
Анатолий Мариенгоф (1897–1962) — поэт, прозаик, драматург, одна из ярких фигур российской литературной жизни первой половины столетия. Его мемуарная проза долгие годы оставалась неизвестной для читателя. Лишь в последнее десятилетие она стала издаваться, но лишь по частям, и никогда — в едином томе. А ведь он рассматривал три части своих воспоминаний («Роман без вранья», «Мой век, мои друзья и подруги» и «Это вам, потомки!») как единое целое и даже дал этой не состоявшейся при его жизни книге название — «Бессмертная трилогия».
В этот сборник вошли наиболее известные мемуарные произведения Мариенгофа. «Роман без вранья», посвященный близкому другу писателя – Сергею Есенину, – развенчивает образ «поэта-хулигана», многие овеявшие его легенды и знакомит читателя с совершенно другим Есениным – не лишенным недостатков, но чутким, ранимым, душевно чистым человеком. «Мой век, мои друзья и подруги» – блестяще написанное повествование о литературном и артистическом мире конца Серебряного века и «бурных двадцатых», – эпохи, когда в России создавалось новое, модернистское искусство…
Анатолий Борисович Мариенгоф родился в семье служащего (в молодости родители были актерами), учился в Нижегородском дворянском институте Императора Александра II; в 1913 после смерти матери переехал в Пензу. Окончив в 1916 пензенскую гимназию, поступил на юридический факультет Московского университета, но вскоре был призван на военную службу и определен в Инженерно-строительную дружину Западного фронта, служил заведующим канцелярией. После Октябрьской революции вернулся в Пензу, в 1918 создал там группу имажинистов, выпускал журнал «Комедиант», принимал участвие в альманахе «Исход».
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.