Екатерина Ивановна Нелидова (1758–1839). Очерк из истории императора Павла I - [25]

(курсив в подлиннике), не осмеливаются делать ему возражения, так как на каждый совет или представление он смотрит, как на ослушание (rebellion). Иногда на следующий день императрица, и еще чаще Нелидова, в особенности когда они действуют совместно, успевают приостановить его решение, но это случается очень редко[124]. Нелидова в настоящее время очень дружна с императрицей, и нужно сознаться, что по своим качествам, по своему характеру, по своей умеренности, она стоит выше всех прочих фаворитов и министров»[125].

Действительно, в Москве Павел Петрович не всегда сдерживал себя, видя на происходивших смотрах войск недостаточную, по его мнению, выправку солдат по новому образцу, им только-что установленному, и приписывая это «потемкинскому духу» офицеров: военные приказы того времени наполнены резкими выговорами и даже исключениями офицеров из службы[126].

Хуже всего было то, что, действуя по первому впечатлению и не давая себе труда разобрать дело, Павел весьма часто наказывал людей, ровно ни в чем неповинных, и, наоборот, выражал иногда свое благоволение именно тем людям, которые, угождая его слабостям, думали только о личных своих выгодах. Одним из таких фаворитов Павла был в это время петербургский генерал губернатор, Николай Петрович Архаров, человек весьма хитрый и пронырливый, снискавший себе известность в царствование Екатерины, как отличный полицейский сыщик. При Павле Архаров задумал играть другую, более важную роль: пользуясь подозрительностью императора и его боязнью измены и заговоров, он старался, с одной стороны, держать Павла в постоянном беспокойстве своими доносами, чтобы сделаться необходимым для него человеком, а с другой — доказать ему свое усердие, подделываясь под его вкусы, самовольно усиливая значение и смысл его распоряжений и часто, даже сознательно, искажая их; так, например, на другой же день по кончине Екатерины, он приказал будочникам срывать с проходящих по улицам круглые шляпы и фраки, не нравившиеся Павлу, как признак революционного духа времени; он же принимал деятельное участие в раскрытии мнимого заговора Дмитриева и Лихачева. Все сами по себе мелочные распоряжения Павла Петровича по полицейской части: о ношении одежды, об образе наружного благочиния петербургских обывателей, приводились им в исполнение от имени императора с придирчивостью и неумолимою жестокостью, вызывавшими всеобщее негодование, донося о котором он вновь имел случай уверить Павла в своей преданности и полезности. Императрица и Нелидова не любили Архарова, считали его человеком низким по характеру и, по случаю пребывания его в Москве на торжествах коронации, содействовали назначению временным петербургским военным губернатором графа Ф. Ф. Буксгевдена, женатого на Наталии Александровне Алексеевой, подруге Нелидовой. С этого времени Архаров чуял опасность для себя в будущем и брал свои меры.

2-го мая, накануне выезда императорской четы из Москвы, императрица Мария Феодоровна назначена была главноначальствовать над воспитательными домами в обеих столицах. Едва ли можно согласиться с мнением, что Нелидова имела влияние как на это назначение, так и вообще на всю широкую просветительную и благотворительную деятельность своей царственной подруги[127]. Нелидова интересовалась Смольным только лишь как местом своего воспитания, в дела же воспитательных домов никогда не вмешивалась, и о них в переписке ее с императрицей не упоминается ни одним словом, кроме обычных фраз о великодушии императрицы и о ее доброте; стремление проявить свою личность делами благотворения на широком поприще о государственной и культурной деятельности было присуще духовной природе императрицы, тогда как Нелидова, при всей своей сердечности, лишена была всяких организаторских талантов и даже в пору наибольшего своего влияния ничем не проявила своих наклонностей к общественной деятельности в какой-либо доступной в то время для женщин сфере.

VII

Отъезд императорской четы из Москвы. — Архаров и императрица Мария Феодоровна. — Правительственная система императора Павла Петровича и личные его особенности. — Мелочность и строгость управления. — Вредные их последствия и неудовольствие дворянства и общества. — Деятельность Архарова в Петербурге.— Недовольство ею императрицы и Нелидовой. — Замена Архарова гр. Буксгевденом. — Строгость и мелочность военных порядков при Павле.

Император Павел выехал из Москвы 3-го мая, направляясь по Смоленской дороге, чтобы проездом в Петербург осмотреть литовские губернии; в тот же день, прямой дорогой через Тверь, отправилась в Петербург и Мария Феодоровна. Ее сопровождал, по приказанию государя, Архаров, возвращавшийся к своей должности и помещавшийся в восьмиместной карете ее величества. «Прости, Господи, прегрешения раба твоего Николая, — пишет Тургенев, — но этот Николай (Архаров) был хитрее самого беса. Ястребиные большие его глаза, казалось, пронизывали землю. Он умел незаметным образом склонить разговор о былом при вступлении Екатерины II на трон, возбудил любопытство, но, как говорят, на всякого хитреца бывает много простоты: Архаров не распознал, что это было одно любопытство, и понял под видом любопытства скрывающиеся желания — знать, как действовать в потребном случае, желание иметь пример в руководство, распространился и, как объяснилось последствием, распространился в рассказе чрез меру наивно! Описывая блистательное время царствования великой Екатерины, Архаров сказал, что «благословенные дни счастия, славы и благоденствия могут мгновенно возникнуть в России: следует только поступать по стопам в Бозе почившей мудрой повелительницы Севера». По возвращении государя, благоверная супруга его, — добавляет Тургенев, — пересказала императору слышанное ею на пути от Архарова, Чрез 24 часа было повелено Архарову отправиться на безвыездное его житье в село Разбегаевку (Рассказово), Тамбовской губернии, которое ему принадлежало» (пожаловано было в день коронации)