Эхо Земли - [2]

Из черного шланга текла горячая вода — наверное, она успеет немного остыть, пока заполнит «ванну». Питер снял спецкостюм и остался нагишом под чужим, неприветливым небом. Солнце стояло высоко, и его ярко-оранжевое пятно виднелось сквозь сплошную облачность. Отвесные стены каньона пропускали прямые солнечные лучи на всю глубину всего на час в день. Остальное время приходилось довольствоваться лишь пурпурной дымкой адрастейского неба.

Как только импровизированная ванна заполнилась на треть фута, Питер перебрался через бортик — поближе к воде. Острое ощущение тепла приятно растеклось по его «новым» конечностям. В отраженном свете кожа приобрела пурпурный оттенок.

Вообще-то, строго говоря, кожа представляла собой трансплантат, выращенный на основе человеческих генов. «Новые» вены оказались шире, их сеть носила геометрически и функционально более правильный характер; полупрозрачные ногти росли не быстрее, чем на миллиметр в месяц, а волосы на «новой» коже начисто отсутствовали. На «новом» теле Питера также имелись и гениталии, чем-то напоминавшие свой исходный первоначальный образец — как, впрочем, и «новое» же лицо. Странным и нелепым во всем этом был тот момент, что принципиально новое содержание во многом сохраняло старый облик.

Питер вздохнул, потянулся и ощутил во рту вкус горячего пара. Он позволил себе как следует расслабиться, и вскоре тепло охватило все его тело. Убаюканный шумом стекающей воды, Питер зажмурился и замер.

Как всегда в таком состоянии, его навещали воспоминания. В памяти всплыла дата — 29 октября 2049 года по календарю экспедиции (26 ноября по обычному календарю), то есть день накануне даты активации первой энграммы памяти в его мозгу. Питер вместе с Лючией Бенк сидели в ее комнате в лагере и горячо, как и многие другие тем вечером, спорили о том, что их может ждать в будущем.

— Если не для нас, то для кого же? — спрашивал у нее Питер, с трудом подбирая слова.

Слушая его, Лючия широко улыбалась.

Комната была залита таинственным светом ламп, внешне походивших на стеариновые свечи. В желтоватых лучах поблескивала ее гладкая кожа цвета свежего меда. Золотистые зайчики мерцали в гуще темных волос. Темно-карие глаза Лючии были широко раскрыты, выдавая затаенное беспокойство.

— Нам придется остаться в стороне, Питер, — возразила она. — Хотя, если говорить строго, то все равно это будем именно мы… Лично я пытаюсь не углубляться в логику подобного несоответствия. Я вижу свою задачу в том, чтобы подготовиться к обоим вариантам сразу. Не хочу проблем ни для кого — и в первую очередь для себя.

— Но ведь лично тебя это не коснется.

— И тебя тоже, — нахмурилась Лючия. — Никто не сможет включить в программу ни твое, ни мое тело, потому что у нас слишком большой вес, мы много спим и едим, и на нас очень легко нагнать скуку.

— Согласен…

Питер перевернулся на спину и начал разглядывать потолок. Лючия последовала его примеру и легла рядом.

— Мы останемся здесь, — сказала она. — И это мне не очень нравится.

— Ты серьезно? — В голосе Питера тогда промелькнуло удивление, но теперь его память, словно электронный калькулятор, была совершенно лишена эмоций.

— Вполне. Я хочу стать одной из них, Питер. Получить возможность изучать, познавать новое… Как можно этого не хотеть? Наверняка ты думал о том же самом.

— Видеть новое в качестве исследователя или же туриста, осматривающего достопримечательности? Лично мне всегда хочется быть первооткрывателем.

— Новые знания — очень щедрая плата, — заметила Лючия. — Только это оправдывает участие в программе. Впрочем, мне кажется, что в команде слишком много обычных туристов. Согласен?

— Ты права. Но правда все равно на стороне охотников за знаниями…

Они обнялись и поцеловались.

К тому времени отношения Лючии и Питера сделались довольно ровными, хотя и сохранили в себе приятную свежесть новизны. Они даже были готовы расстаться, хотя и ненадолго.

В тот памятный вечер Лючия была серьезна и задумчива.

— Самым важным остается вопрос о том, куда мы должны отправиться. Трансформированные куски живой памяти, энграммы, поведут их носителей на встречу с тысячами новых солнц, но что в это время делать нам? Следует ли вести себя так же, как и до присоединения к исследовательской программе? Делать вид, словно ничего не произошло? Неужели мы никогда не узнаем, что увидели или сделали наши двойники? Как следует провести эти томительные месяцы и годы ожидания? А что произойдет, если кто-то из наших двойников погибнет, или если погибнем мы? Кто мы на самом деле — бессмертные исходные матрицы или фактически уже умерли тысячи раз подряд?

— Мне показалось, будто ты недавно уверяла меня, что логика несоответствий тебя не интересует, — хмыкнул Питер.

— Я говорила лишь о том, что стремлюсь не залезать слишком глубоко в метафизические дебри.

Лючия сделала достаточно красноречивый жест, выдающий ее отношение одновременно ко всему сразу: к ее комнате, проекту ОЗИ-ПРО (что означало Околоземная Звездная Исследовательская Программа), Земле, куску Галактики радиусом в сотню световых лет, который человечество не оставляет надежды заполнить себе подобными.