Эхо. Творец нитей. Книга 1. - [41]

Запрети ребенку что-нибудь, и это тотчас станет для него тысячекратно привлекательнее. Он обязательно совершит запретное, пока никто не видит.

Кицунэ прикурила украденную сигарету, осторожно втянув дым. Из опыта обращения с курительной трубкой она знала, как это неприятно, когда гарь попадает в горло. Сообразительности и живости ума ей хватило, чтобы догадаться как другие люди умудряются курить и не кашлять. Нужно просто ртом тянуть, а не легкими, и все будет нормально!

Выдохнув облачко дыма, маленькая лиса приняла горделивую позу красотки с рекламного плаката и с надменной улыбкой высокомерно глянула на свое отражение.

— Плохая девочка! — сказала Кицунэ и, наслаждаясь своей похожестью на «тех самых» теток, провела рукой вдоль своего тела.

Вот аферистка и показала свое истинное лицо.

Ухмыльнувшись, Такеджи осторожно отступил и все так же беззвучно вернулся в комнату. Он не видел, как поиграв и покрасовавшись с сигаретой всего чуть больше десяти секунд, Кицунэ засуетилась, уничтожая следы своего преступления. Затушила и спрятала в мусорном ведерке недожженную сигарету. Открыла маленькое окошко и попыталась ладонями выгнать в него рассеивающиеся клубы дыма. Несколько раз прополоскала рот, пытаясь избавиться от запаха и вкуса табачного дыма. Задержавшись еще хоть немного, Такеджи понял бы, насколько повстречавшаяся ему девушка еще ребенок, но он скрылся в комнате и остался в твердой убежденности правильности своих выводов.

Бандитка. Но насколько преступница опасна?

Задержавшись у входа еще на мгновение, чтобы последний раз прихорошиться, Кицунэ открыла дверь и шагнула через порог. Ронин, не раздеваясь, только сняв сапоги, сидел на своей постели и делал вид, что дремлет, обнимая катану. Держал оружие при себе он, конечно же, не из опасений по поводу спутницы. На храм в любой момент могут напасть. Бандиты или караванщики. Он был готов к такому повороту событий, а вот девчонка сплоховала. Куда она среди ночи побежит в одном тоненьком шелковом платье? В мороз, по снегу!

Что это, недомыслие или тонкий расчет?

Ронин повернулся, посмотрел на вошедшую девушку и, не сдержавшись, зарделся, любуясь ее стройной фигурой, по которой красиво струились шелка. Борясь с гормональной бурей, Такеджи передумал ругать девчонку за глупость, а Кицунэ, не понимая опасности, еще больше усугубила свое положение, игриво глянув на покрасневшего мужчину и в легком движении повернувшись на месте, чтобы покрасоваться перед зрителем.

— Хорошо смотрится, правда? — сказала она, грациозно усаживаясь на одеяле и подбирая лежащего у подушки плюшевого львенка. — Когда увижусь с леди Мицуми, надо будет от души ее поблагодарить.

— Не думаю, что она будет рада тебя видеть, — тяжело вздохнув, ответил Такеджи. — Пользуйся ее вещами сколько хочешь, но лучше встречи с ней не ищи. Добрых эмоций не будет никаких.

— Но почему? Я же хочу ей все вернуть или компенсировать убытки.

— Забирай, тебе говорю, все шмотье и не думай о ней. Она сейчас, будь уверена, наслаждается роскошью в главном особняке Сайто и, вспоминая об этих вещах, думает только, что дешево отделалась.

— Я… — Кицунэ растерялась и крепко обняла плюшевого львенка. — Такеджи-сан, что между вами произошло? Теперь-то вы расскажете мне?

— Почему бы и нет? Времени у нас до утра предостаточно, только не вини меня потом, что не выспалась. — Такеджи откинулся спиной на стену и, прикрыв глаза, неспешно продолжил: — Тем более что рассказывать почти нечего, наше с тобою «вранье» караванщикам правдиво почти полностью. Единственное, что в том рассказе неправда, это то, что леди Мицуми была приговорена к казни следом за мной и смогла выдержать тяжесть пути через горы. Единственным злодеем в той истории был выставлен я, а посланные в погоню самураи стремились не только казнить меня, но и спасти дочь своего генерала. Они гнали меня, как дикого зверя, перекрывая пути к отступлению, и я был вынужден уходить старыми горными тропами. Леди Мицуми, такая стойкая и решительная поначалу, без цивилизации продержалась всего пару дней. Истерики начались одна за другой. Она отказывалась есть пищу, которую я готовил на костре, требовала ванну и удобную постель. Каждые полчаса пути она принималась ныть и жаловаться, как ей неудобно и плохо сидеть у меня за спиной. А любая расщелина, встречающаяся у нас на пути, превращалась в настоящую проблему из-за того что леди Мицуми отказывалась закрыть глаза на три секунды длинного прыжка. Она проклинала свою глупость и меня, требовала вернуть ее обратно в родной дом и ни на мгновение не задумалась о том, какой прием ждет меня во владениях лорда Вейшенга. Вот так, моя прекрасная богиня гор, и закончилась наша романтическая любовь с леди Мицуми.

— И… и что вы сделали, Такеджи-сан?

— Повернул обратно, что мне еще оставалось? Скорое возвращение домой придало леди Мицуми сил, и кое-как мы добрались до большого поселения в горной долине, откуда неделю назад начали свое путешествие. Видела бы ты, как она расцвела! Цивилизация и удобства, наконец-то.

Кицунэ тихо вздохнула, прекрасно понимая чувства леди Мицуми. Каждый раз, выбираясь из пустыни к обжитым местам, она сама чувствовала невероятное облегчение и млела от мечтаний о ванне, хорошей пище и мягкой постели.