Эхо странствий - [21]

Мне довелось объездить весь Ливан. Север — наиболее бедная часть страны. Но и на Юге дело обстоит не лучше. Сельский учитель, который попросил однажды довезти его до ближайшей деревни, рассказывал, что в селе, где он работает, населения две тысячи человек, а в школе только два класса.

— Власти полагают, что крестьянским детям и этого достаточно, — с горечью говорит наш собеседник. — Ну а медицинское обслуживание — понятие абстрактное!

Учитель умолкает. Слышно, как отчетливо шуршат шины о синий асфальт.

— Есть у нас пословица, — снова заговаривает он, глядя прямо перед собой на убегающую вдаль дорогу. — Она звучит так: «Когда крестьянин живет в достатке — он сам себе султан». Я вон из той деревни, Бинт-Джубейль, что начинается за поворотом. Я не знаю в ней ни одного «султана».

Да, теплое солнце и средиземноморский климат — это еще не все…

БУДНИ И ПРАЗДНИКИ

В Ливане широко развиты ремесла. Собственно, любой крестьянин умеет сделать все, что ему необходимо в обиходе: мебель, сундук, пару сандалий, соху, упряжь, игрушки детям. Существуют и целые поселки кустарей, которые из поколения в поколение занимаются изготовлением поделок из дерева, инкрустированной мебели, бронзовой и медной посуды, ножей, сабель и кинжалов, кожаных кошельков и поясов, четок и так далее. Во всем этом многообразии кустарного промысла обособленное и, можно сказать, привилегированное положение занимает гончарное производство.

Ливанские глиняные кувшины, расписанные ярким самобытным орнаментом, получили добрую славу и ценятся на всем Востоке. Узкогорлый ливанский кувшин, напоминающий по форме тыкву с носиком, как у чайника, способен сохранять воду свежей и прохладной в жаркую погоду. Этим свойством кувшин обладает лишь определенное время, а когда утрачивает его, то кувшин держат как украшение в доме. В базарные дни в деревнях Марджайюн и Хасбая можно увидеть настоящие коллекции гончарных изделий ливанских умельцев. Горшки и кувшины, разрисованные веселыми цветными узорами по белому глянцевому фону, похожи на фарфоровые. На многих кувшинах изображены кедры и цветы, апельсины и замысловатая канва восточного орнамента — реальность переплетается с фантазией.

Ранним сентябрьским утром я отправился в деревню Рашея, которая слывет колыбелью гончарного ремесла в Ливане. Кружевной узор гор резко очерчивается на фоне светло-зеленого неба солнце еще не взошло. Последние светляки звезд гасли в вышине. Но когда въехал в Рашею, расположенную в небольшой горной долине, в утреннем небе вдруг снова засверкали блестки ночных светил. Обман зрения, мираж? Мой спутник — бейрутский журналист и собиратель фольклора Риф Тавиль загадочно улыбнулся и ответил:

— В народе говорят, что аллах так расположил звезды на небе, чтобы они всегда светили жителям Рашей…

Я думал, что мы приехали слишком рано и нам придется ждать, пока деревня пробудится ото сна. Но ошибся. Жизнь здесь уже шла своим чередом. На окраине деревни под оливой сгорбленная женщина пекла хлеб. Трудно было понять, молода она или стара, усталость или бремя годов согнули ее. Женщина тонко раскатала на доске тесто. Затем ловким движением прилепила его на выгнутый кусок железа, под которым пылал огонь. Присев перед своей примитивной печью, крестьянка стала подбрасывать в огонь сосновые шишки. По ее освещенному красным пламенем лицу стекал пот. Казалось, что лицо светится изнутри каким-то странным торжественным светом. Женщина негромко напевала песню:

День ото дня говорит со мной,

Он говорит со мной с закрытыми глазами…

А лепешка — таннура на раскаленном железном листе начинала золотиться, издавать вкусный, дразнящий аромат. Это походило на священнодействие. Да, именно таким мне запомнилось приготовление хлеба в ливанской деревне. Не дешево он достается, и крестьяне относятся к нему с благоговением.

Нас обогнал караван ослов, навьюченных корзинами с глиной. Мужчины уже успели съездить за сырьем. Позавтракав, они начнут работу. Глину трех различных цветов и трех сортов берут из близлежащих холмов. Затем ее промывают, очищают от примесей. После первичной обработки глину долго и тщательно месят всей семьей. Приготовив все необходимое для работы, семья гончара садится завтракать. Тонкую до прозрачности таннуру посыпают тмином либо намазывают творогом, приправленным оливковым маслом. Сложенный вчетверо тоненький блин да кувшин родниковой воды — вот и весь завтрак прославленных гончаров Рашей. Уложив в нагрудный карман рубахи дюжину самодельных сигарет, гончар отправляется в мастерскую.

Солнце показывается из-за гор, и гончарная мастерская наполняется светом можно работать. В центре каменного помещения, напоминающего сарай, два больших гладких круга. Это и есть гончарные станки. Устройство станка простое: каменный вращающийся круглый стол приводится в движение педалью при помощи приводного ремня. Гончар надевает кожаный фартук, берет приготовленный ком влажной глины, устанавливает его в центре круга и, нажимая нотой на педаль, приводит станок в действие. Глина, будто живая, начинает извиваться, вытягиваться вверх. Опытными проворными движениями гончар намечает основные контуры задуманного им сосуда. Сначала получается продолговатая ваза с отвислыми краями, затем она на глазах превращается в стройный тонкостенный кувшин. К чему прилепляют ручку и оставляют в темпом помещении высохнуть и затвердеть. Ha следующий день кувшин попадает в руки художника, и тот дает полную свободу своей фантазии. Колоритную гамму, орнамент, формы цветов и растений художникам подсказывает окружающая природа. Разрисовщики работают на улицах этой необычной деревни, напоминающей по своей специализации наш Палех. Они рисуют молча и со стороны кажутся глухонемыми. Длинные кисточки молниями мелькают в их руках, рождая на стенах сосудов яркие букеты цветов, изящные узоры, жанровые сцены.