Эхо первой любви - [13]

Я не вникала в суть их спора и, плохо зная творчество Шолохова, не берусь судить, кто из них был прав, но мне совершенно непонятно, с чего наш одухотворенный педагог так завелся и «плотно наехал» на парня. Ну поставь трояк и успокойся, так нет, ему понадобилось публично швырять тетрадку и обзываться «эгоистом» и «неандертальцем».

Парень спокойно встал, сказал: «Вы не смеете меня так называть!» – и вышел из класса.

Учитель, несмотря на пропитанность высоким духом русской литературы, оказался мелким склочником и не смог простить ученика без того, чтобы тот публично извинился.

Парень отказался, с тех пор по русскому и литературе больше трояка не получал, и медаль, естественно, проплыла мимо.

А я поняла, что передо мной свободный человек, и полюбила его именно так, как мечтала: страстно, сильно и безрассудно.

Смешно, но мне показалось знаком судьбы то обстоятельство, что в сюжете «Двух капитанов» Саня тоже терпит гонения от своего учителя литературы по прозвищу Лихосел.

С тех пор каждый день в школе представлялся интересным приключением. Сердце замирало от предвкушения новой встречи, и я вскакивала в шесть утра, чтобы собраться и одеться безупречно. Заметив, что мой избранник всегда ходит в идеально начищенной обуви, я тоже стала уделять внимание этому предмету. В моем внешнем виде не должно было быть ни единого изъяна ни с точки зрения вкуса, ни с позиций аккуратности.

Многие девочки из бедных семей, стремясь хорошо выглядеть, эксплуатируют природную сексуальность. Юбка покороче, кофточка в «обтягончик», начес, стрелки и много-много дешевых украшений. А гневные вопли родителей и педагогов только подкрепляют их уверенность в том, что они правильно выбрали себе имидж.

Каким-то чудом я избежала этой ошибки. Обладая красивыми ногами и длинными густыми волосами, я не выставляла напоказ свои достоинства. Косметикой пользовалась только в крайнем случае и одевалась строго: черная прямая юбка, собственноручно шитая из старых папиных брюк (о, как она идеально сидела!), и какая-нибудь блузочка или легкий джемперок. В поисках своего образа я вдохновлялась репортажами из жизни британской королевской семьи. Волосы я заплетала или в обычную косу, или в «колосок», иногда делала на голове «корзиночку». Я думала, пусть лучше избранник не оценит моей сдержанной аристократической красоты и не ответит взаимностью, чем я его буду приманивать разными дикарскими уловками, которые мне не свойственны. Даже ради любви всей жизни я не смогла бы осквернить свои веки рисованием на них черных жирных стрелок.

Замечу в скобках, что хоть я выглядела, как услада учительского сердца, все равно не находила одобрения педагогов. Наверное, в моем облике недоставало самоотречения, какой-нибудь детали, показывающей, что мне плевать на себя: спущенной петли на чулках, оторванной пуговицы, мятой сзади юбки или хотя бы лишнего веса.

Итак, удостоверившись, что выгляжу безупречно, я выходила из дому и тут же погружалась в мечты.

Есть у меня такая манера – грезить на ходу, особенно если идешь по набившему оскомину маршруту. Я мечтала сначала о том, как пройдет сегодняшний день, поговорим ли мы или просто посмотрим друг на друга. Просить ли мне списать физику или подождать, пока он сам предложит это сделать? А возвращая тетрадь, что лучше – благосклонно кивнуть или восхититься его умом? Или набраться смелости и попросить наконец объяснить мне, как жидкий ток течет по твердым проводам?

Но мысли мои быстро расправляли крылья и летели дальше, в нашу будущую жизнь. Я представляла, как мы женимся сразу после школы и уедем, обязательно уедем в какие-нибудь суровые края, где мороз и метель. И он будет летчик, как Саня Григорьев, а я стану ждать его из опасных полетов, и целовать заиндевевшие брови и ресницы, и стряхивать ладонью снег с огромного мехового треуха. Мы будем сильные и смелые и станем радоваться каждой минуте своей деятельной и интересной жизни.

Потом я соображала, что без образования мы не нужны ни в каких суровых краях, и прикидывала, на кого бы мне пойти учиться. Честно говоря, душа не лежала ни к какой профессии, быть женой и матерью казалось мне самым лучшим призванием на земле.

В моих любимых «Двух капитанах» Катя хоть и получает профессию геолога, но уделяет ей в сто раз меньше сил, чем Саня своим самолетам, а во время войны она так и вовсе переквалифицируется в медсестру.

Я тоже решила пойти в медучилище. Получать высшее образование ради того, чтобы быть не хуже других, казалось мне несусветной глупостью. Стать заложницей своего диплома? Гробить шесть лет ради того, чтобы потом угробить всю остальную жизнь? Нет, спасибо. Слишком много подобных примеров прошло перед моими глазами, чтобы я следовала им.

Любовь и семья – вот территория человеческой свободы, и мне хотелось остаться на этой территории.

Я так была влюблена, а мечты настолько овладевали моим сознанием, что, оказавшись в школе и столкнувшись там со своим избранником, я бывала вынуждена жестко напомнить себе, что мы еще не женаты и никуда не уехали, значит, бежать к нему с объятиями несколько преждевременно.