Эхо - [8]
РГАЛИ - Российский гос. архив литературы и искусства.
РГБ - Отдел рукописей Российской гос. библиотеки (бывш. Гос. Библиотеки СССР им. В.И.Ленина).
РНБ - Отдел рукописей и редких книг Российской Национальной библиотеки (бывш. Гос. Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина).
РМ - журн. "Русская мысль" (Москва).
РТ-1 - Рабочая тетрадь М.Кузмина 1907-1910 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 321.
РТ-2 - Рабочая тетрадь М.Кузмина 1920-1928 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 319.
Рук. 1911 - Кузмин М. Осенние озера, вторая книга стихов. 1911 // ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 5-7 (рукопись).
С-1 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов / Обл. работы Н.феофилактова. М.: "Скорпион", 1908.
С-2 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 2-е / Обл. работы А.Божерянова. Пг.: Изд. М.И.Семенова, 1915 (Кузмин М. Собр. соч. Т. 1).
С-3 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 3-е / Обл. работы Н.И.Альтмана. Пб.; Берлин: "Петрополис", 1923.
СевЗ - журн. "Северные записки" (С.-Петерб.-Петроград).
СиМ - Богомолов Н.А. Михаил Кузмин: Статьи и материалы. М., 1995.
Списки РГАЛИ - несколько вариантов списков произведений Кузмина за 1896-1924 гг. // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 43.
Список РТ - Список произведений Кузмина за 1920 - 1928 гг.//РТ-2
ССт - Кузмин Михаил. Собрание стихов / Вст. статьи, сост., подг. текста и комм. Дж.Малмстада и В.Маркова. Munchen: W.Fink Verlag, 1977. Bd. III.
ст. - стих.
ст-ние - стихотворение.
Стихи-19 - Рукописная книжка "Стихотворения Михаила Кузмина, им же переписанные в 1919 году" // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 6.
Театр - М. Кузмин. Театр: В 4 т. (в 2-х книгах) / Сост. А.Г. Тимофеев. Под ред. В. Маткова и Ж. Шерона. Berkly Slavic Specialties, [1994].
ЦГАЛИ С.-Петербурга - Центральный гос. архив литературы и искусства С.-Петербурга (бывш. ЛГАЛИ).
WSA - Wiener slawistischer Almanach (Wien; с указанием тома).
ЭХО
Печатается по единственному прижизненному изданию с исправлением опечаток по наборному рукописному оригиналу (архив А.Ивича; за предоставление возможности воспользоваться рукописью приносим сердечную благодарность С.И.Богатыревой). Принципиальные исправления отмечены в примечаниях к соответствующим ст-ниям. Следует отметить, что первоначально состав книги должен был быть несколько другим: как следует из оглавления, отсутствовали ст-ния 368 и 370, но в отделе "Кукольная эстрада" под ЭЭ 7 и 8 были еще два - "Ловля раков" и "Любовь к танцмейстеру". Ст-ние 362 в рукописи отсутствует, однако в оглавлении числится.
Книга вышла в свет в середине сентября 1921 г. с обл. и маркой А.Я.Головина. История ее печатания прослеживается достаточно отчетливо: 30 марта 1921 г. она была сдана в издательство "Картонный домик" (штамп на титульном листе наборной рукописи), 18 апреля Кузмин записал в Дневнике: ""Эхо" разрешили", 14 сентября: "Книжка моя вышла", 3 октября: ""Эхо" собираются ругать за хлебниковщину. Вообще положение мое далеко не упрочено, мой "футуризм" многим будет не по зубам".
I. ПРЕДЧУВСТВИЯ
361. Черновой автограф с датой: 12 февраля 1917 - РГАЛИ.
362. "Москва". 1920. Э 5. Беловой автограф - РГБ, арх. С.А.Абрамова. Черновой автограф с датой: 6 декабря - РГАЛИ.
363. "Огонек". 1917. Э 35, под загл. "Дождливый вечер", без ст. 21-24, с разночтениями в ст. 1: "Этот странничий вечер!" и 13-14: "Вижу в тупой истоме: Ветер и струи зла". Возможно, писалось к вечеру в "Привале комедиантов" 2 1 июня 1917 г. (см.: Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник 1988. М., 1989. С. 139).
364. Черновой автограф с датой: 19 марта 1918 - РГАЛИ. Юркун Ю.И. - см. примеч. 145-157. Иосиф - не только имя мужа Богоматери, но и подлинное имя Юркуна. См.: "Юрочку ведь действительно звали Иосиф. А "Юрия" ему придумал Михаил Алексеевич, просто для гармонии с фамилией Юркун" (Милашевский В.А. Вчера, позавчера: Воспоминания художника / Изд. 2-е. М., 1989. С. 205). Ср. ст-ние 3 в цикле 286-289.
II. ЛИКИ
365. Восходит к легенде из древнего "Патерика", известной нам по пересказу С.Н.Дурылина (Дурылин С. Св. Франциск Ассизский и "Цветочки" // Цветочки святого Франциска Ассизского. М., 1913. С. III; факсимильное воспроизведение - М., 1990). Кузмин мог знать этот рассказ как по варианту Дурылина, так и по оригиналу, т.к. был начитан в житийной литературе, а св. Франциском специально интересовался.
366. Лук. 1916. Э 52, под загл. "Рождество". Ст. 12 исправлен по первой публикации (в книге и в наборном оригинале: "Да скрипит заветный шкаф", что разрушает рифму). В книге ст. 23: "Эта сладость ожиданья", ст. 29: "Свечи с треском светят ярко". Черновой автограф без загл. - РГАЛИ. Ворожейных королей. См. примеч. 290-304 (6).
367. Лук. 1916. Э 15/16, под загл. "Пасхе". Вырезка из журнала Изборник. Черновой автограф с датой: март 1916 - РГАЛИ. В книге ст. 4: "Запах теплых куличей". Красная горка - воскресенье Фоминой недели (второй по Пасхе).
368. Лук. 1915. Э 33, где между ст. 16 и 17:
И сошлись они на пороге
С четырех со вселенских стран.
Всех апостолов по дороге
Покрывал золотой туман.
Черновой автограф от ст. 21 с датой: 28 июля - РГАЛИ. Во Индинианах - в Индии. Легенда об Успении Богородицы была уже воспроизведена Кузминым в ст-нии "Успение" (ср. примеч. 237-243, 5).
Повесть "Крылья" стала для поэта, прозаика и переводчика Михаила Кузмина дебютом, сразу же обрела скандальную известность и до сих пор является едва ли не единственным классическим текстом русской литературы на тему гомосексуальной любви."Крылья" — "чудесные", по мнению поэта Александра Блока, некоторые сочли "отвратительной", "тошнотворной" и "патологической порнографией". За последнее десятилетие "Крылья" издаются всего лишь в третий раз. Первые издания разошлись мгновенно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.
Жизнь и судьба одного из замечательнейших полководцев и государственных деятелей древности служила сюжетом многих повествований. На славянской почве существовала «Александрия» – переведенный в XIII в. с греческого роман о жизни и подвигах Александра. Биографическая канва дополняется многочисленными легендарными и фантастическими деталями, начиная от самого рождения Александра. Большое место, например, занимает описание неведомых земель, открываемых Александром, с их фантастическими обитателями. Отзвуки этих легенд находим и в повествовании Кузмина.
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872-1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая». Вместе с тем само по себе яркое, солнечное, жизнеутверждающее творчество М. Кузмина, как и вся литература начала века, не свободно от болезненных черт времени: эстетизма, маньеризма, стилизаторства.«Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» – первая книга из замышляемой Кузминым (но не осуществленной) серии занимательных жизнеописаний «Новый Плутарх».
Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».