Эхо горного храма - [112]

– Что за волки? – не понял Габлер.

– Агенты «Вероны», – бросил Янкер. – В окружение Императора пробрались агенты «Вероны».

– А что такое «Верона»? – продолжал демонстрировать полную некомпетентность Крис.

– Есть у нас в Империи такой тайный альянс, – пояснил Эрик. – Великолепная, Роуз и Натали. По первым двум буквам каждой из планет – «Верона». Так они сами себя называют. Их, видите ли, притесняют, руду скупают чуть ли не за бесценок, и без Империи, по их мнению, им будет гораздо лучше. В общем, Крис, сепаратисты. Тут, пока я с тобой возился, этих двоих отверткой покрутили, и кое-что разузнали. Правда, инфы у них не так и много, там народ тоже опытный…

«Отвертка… – подумал Крис. – Значит, и вправду применяют…»

Среди эфесов ходили слухи о препарате, который развязывает язык, пусть даже в мозгу у тебя стоит сотня блокировок. Если знаешь ответ на вопрос, скажешь обязательно. Будь ты хоть трижды Гаем Муцием Сцеволой – не устоишь…

– И, между прочим, веронцы пытаются заручиться поддержкой Стафла, – продолжал Янкер. – В легионы пролезли.

«Уж не «Сильван» ли он имеет в виду?» – подумал Габлер.

– И, возможно, свой собственный Стафл создают. Но осторожные, заразы, за руку их так просто не схватить… И ведь умудрились внедриться в Администрацию! – Янкер ударил кулаком по столу.

Габлер во все глаза смотрел на него и чувствовал, как у него начинают плавиться мозги.

– Не понимаю… – пробормотал он. – С какой стати ты мне все это выбалтываешь? И зачем им было красть эту штуковину? Или это не просто старинная железяка, а что-то поважнее?

– Почему выбалтываю, говоришь? – Янкер выпрямился в кресле. – Потому как очень даже вероятно, что скоро мы будем в одной команде. Хорошо ты себя зарекомендовал, Крис.

– В какой еще команде?

– В той самой, где я… и вот он. – Эрик кивнул на дверь.

Габлер резко повернул голову и едва удержал на месте попытавшуюся спикировать на пол нижнюю челюсть. Дверь была открыта, и на пороге весело скалился Годзилла. Тот самый Годзилла, который давно должен был находиться на своей Минохе и бить физиономию Африку-Рафику.

– Ты… как здесь? – только и смог выдавить Крис.

– Привет, Гладиатор! – Годзилла, продолжая скалиться, поднял лапищу.

– Юрий не только твой знакомый и соратник, но и мой, – пояснил из-за стола Крису Янкер.

– С ума сойти… – ошарашенно произнес Габлер.

Юрий Гальс направился к нему, протягивая руку. Крис встал ему навстречу, и стальные пальцы Годзиллы обхватили его ладонь. Одновременно гигант сделал быстрое движение левой рукой. Габлер не успел ничего сообразить, только почувствовал, как что-то легонько укололо его в шею над воротом комбинезона. Сверху будто рухнул черный занавес – и все исчезло.

* * *

Смутные тени, наконец, словно затвердели и приобрели более-менее четкие очертания. Крис понял, что вновь сидит в кресле, только уже не у стены, а возле стола, напротив Эрика. Янкер пристально смотрел на него и, заметив, что Габлер пришел в себя, тут же заговорил. Поспешно, чуть ли не глотая слова, будто боялся, что бывший друг не дослушает, перебьет.

– Только не пытайся дергаться, Крис, не трать понапрасну силы. Оттаешь где-то через час, не раньше. Ты уж прости, но я должен был подстраховаться. Мне ведь в случае чего с тобой было бы и не справиться, я же не файтер. Ничего страшного, Крис, обычная «заморозка». Здоровью не повредит, все будет в целости и сохранности.

Габлер попытался пошевелиться и убедился, что это невозможно. Он превратился в статую, в куклу, которую усадили в кресло. Оставалось надеяться на то, что такое состояние не навсегда, а действительно только на время. Нечто подобное уже происходило с ним в подземелье горного храма на Нова-Марсе. Габлер хотел было открыть рот и высказать Улиссу все, что о нем думает, но и это оказалось ему не по силам. Вторая сволочь, Годзилла, в поле зрения не попадал, и неясно было, присутствует ли он в комнате или нет. Тело превратилось в неподвижный кусок льда, но к мыслям это не относилось – они скакали, суетились, мчались по кругу, разбегались в разные стороны… даже не мысли, а какие-то невнятные обрывки. Но внезапно эти обрывки сложились в отчетливый узор: он, Габлер, сделал дело и теперь абсолютно не нужен этому гаду. С блеском выполнил задание, соблазнившись щедрыми посулами, и теперь его просто ликвидируют… Зачем Эрику сорить деньгами? Потому-то этот урод и делился секретами. Знал, что он, Габлер, уже никому ничего не успеет рассказать, даже если захочет.

Осознание ситуации было таким острым, таким едким, что, сумей он заскрежетать зубами – а ему очень хотелось это сделать! – зубы, наверное, стерлись бы в пыль…

Он метнул яростный взгляд в замолчавшего Янкера. Над взглядом, как и над мыслями, заморозка была не властна. И еще он, оказывается, мог моргать.

– Понимаю, что ты обо мне думаешь, – сказал Эрик, по-прежнему неотрывно глядя на него. – Но это самый приемлемый вариант. Я имею возможность спокойно тебе все рассказать, а ты имеешь возможность спокойно меня выслушать. Без излишних эмоций, без ругани, без мордобития. Так что слушай, Крис. Я расскажу тебе о зенице ока, – он бережно опустил ладонь на футляр, все так же лежавший на столе. – И все то, что я тебе расскажу, – правда. Ты уж поверь…