Ехали цыгане... - [65]
Л ю б а. Где к месту пристанем, там бегаю в школу.
Т о л я. Что у тебя за жизнь! Не скучно тебе, девчонке?
Л ю б а. С Кузей не скучно. Мы с ним играем. Я пляшу, а он, как в театре, хлопает, «бис», «браво» кричит. Вчера в заслуженную меня произвел. Смотри на меня: заслуженная!
Т о л я. А на настоящей сцене не хочется тебе танцевать?
Люба пожала плечами.
В нашем заводском Дворце культуры тысяча сто зрителей.
Л ю б а. Тысяча сто народу?
Т о л я. Да!.. И все на тебя будут смотреть. Тысяча сто пар глаз!
Л ю б а. А что? Думаешь, испугаюсь?
Т о л я. Ты скажи, хотела бы?
Л ю б а. Глаза у тебя хитрющие? Заманиваешь, да?..
Т о л я. Не заманиваю, а спрашиваю.
Л ю б а. А я не скажу. Я тоже хитрая. Мне в школах комсомольцы надоели. Все учат, критикуют, живи так, ходи так, говори так, ой, все со мной возятся… и ты тоже.
Т о л я. Болтушка неблагодарная!
Л ю б а. А чего со мной возиться? Я Кузю люблю… Без меня пропадет. А ты? Ты кого любишь?.. Пустой ты.
Т о л я. Будешь со мной дружить?
Л ю б а. С тобой?.. Ты что, в юбке ходишь? За ребят у нас замуж выходят, а не дружат. Слушай сюда, приходи меня сватать. Вот будет смешно! (Смеется.)
Т о л я. А вдруг приду?
Л ю б а. Не отдадут, не надейся. Вот украсть меня — можешь. По-цыгански! Схватить на руки и увезти… на трамвае…
Т о л я. Я все могу. А ты пойдешь за меня?
Л ю б а. У Кузи спрошу. Неси чай.
Т о л я. Я и забыл. (Ушел.)
Люба, напевая, встала, поправила платок, взяла из вазы коробку с печеньем, взяла печенье и, когда опускала коробку, увидела деньги.
Л ю б а. Ой, как много!.. (На мгновенье застыла, оглянулась, спрятала деньги в карман, села.)
Вошел Т о л я с чашками.
Т о л я (поставил чашки на стол). Одну минуту.
Л ю б а. Не надо чаю. Пойдем скорей, а то опоздаем.
Т о л я. Еще рано. Сейчас чайник принесу. (Ушел.)
Люба ощупала в кармане деньги, вскочила, подбежала к столу, опять села. Вошел Т о л я с чайником.
Т о л я (разливает чай). Пей.
Л ю б а. Расхотела. Не могу сидеть. Боюсь — твоя мамаша придет.
Т о л я. Бери печенье. (Потянулся к коробке.)
Л ю б а (схватила Толю за руку). Сама возьму. (Торопливо пьет чай.)
Т о л я. Не торопись. Успеем.
Л ю б а (вскочила). Пошли.
Т о л я. Возьми Кузе печенья. (Хочет взять коробку.)
Л ю б а. Не-не-не!.. (Потянула Толю за руку.) Идем!
Толя пошел вперед, встал у двери. Люба остановилась.
Т о л я. Ну что ж ты, выходи.
Л ю б а (села на пол, захныкала). Возьми!.. (Швырнула деньги на пол.)
Т о л я. Откуда?
Л ю б а. Надоело мне мучиться… (Плачет.)
Т о л я (поднял деньги, подошел к вазе, сбросил коробку, понял все). Люба…
Л ю б а (продолжая плакать). Бросаешь где попало… Если бы кто другой — унесла бы…
Толя поднял Любу, усадил на тахту.
Не надо человека дразнить.
Т о л я. Люба, может, тебе очень нужны деньги, возьми.
Л ю б а. Неужели не нужны?! Отстань, не возьму!
Т о л я. Слушай сюда. Ты — молодец! (Поцеловал Любу.) Теперь я тебе и миллион доверю.
Л ю б а. Не возьму. Я сама себе не доверяю, Сапо говорит, честно никто не живет.
Т о л я. Дурак твой Сапо! У нас на заводе кассир кладет деньги на стол, целую кипу — берите сами! Никто копейки лишней не возьмет. А в троллейбусах ездила? В трамваях?..
Л ю б а. В трамваях я никогда не плачу. А Хада еще и зарабатывает. (Оживилась.) Хочешь, научу? Кричи всем: «Не бросайте мелочь!» — бери деньги и выдавай билеты… Попробуй, заработаешь.
Т о л я (вскочил). Замолчи! Чтоб я от тебя такой гадости никогда не слышал!
Л ю б а (всхлипывая). Что ты кричишь на меня? Я же отдала тебе деньги. Думаешь, легко было? Двадцать пять рублей… Хада бы меня на руках носила…
Т о л я. Не в деньгах дело.
Л ю б а. Теперь со мной в кино не пойдешь…
Т о л я. Пойду.
Л ю б а. Да? (Погладила Толю по голове.) Ты у меня дурачок! Пошли.
Т о л я (взглянул на часы). Еще полчаса. (Включил радиолу.) Ну-ка, что у нас тут?..
Играет джаз, современный танец.
Прошу! (Поднял Любу.)
Л ю б а. Ха-ха!.. (Начала танцевать по-современному.)
Танец Любы и Толи, смесь современного с цыганским.
В дверях показались А л л а П е т р о в н а и Н и к о л а й И в а н о в и ч.
А л л а П е т р о в н а (растерянно). Кто это? Что это?!
Л ю б а (увидела Аллу Петровну). Толя!
Т о л я. По коням! (Распахивает окно.)
Толя и Люба выскочили в окно.
А л л а П е т р о в н а. Николай Петрович! (Разъяренная, хватает пластинки.) Это что?! А-а-а… «Очи черные»? Тр-рах! (Бьет.)
Н и к о л а й И в а н о в и ч. Алла Петровна…
А л л а П е т р о в н а (берет другие пластинки). А это? «Хасиям»? Тр-рах! (Бьет. Берет следующие.) Ах, «Бида моя?» Вот именно. Тр-рах… (Бьет пластинки и топчет ногами.)
Гаснет свет. Песня строителей. Возникает свет. С т р о и т е л и ставят оформление пятой картины. На берегу реки — две палатки. Самовар, кусты, тлеющий костер. Вдали видны дома, краны, трубы города. Строители закончили работу, ушли.
На сцену быстро входит М и ш к а. Он в дорогом плаще, сапогах, кепочке, сдвинутой на лоб.
М и ш к а (внимательно осматривается, ходит вокруг палаток, видит цыганскую кофту, висящую на кустах, берет ее, рассматривает, кричит). Есть кто живой? Ромалэ!
Появляется К у з я с удочками и тремя плотичками на кукане. Кузя застыл, смотрит на Мишку, протирает глаза.