Эх, закрутилось! - [82]

— Все-таки это была банальная бабская обида! — Довольным тоном сделал вывод Юра.

— Не льсти себе. Я о тебе и думать не помню, а он обида… — В течении это короткой беседы, каждый раз, мой кулак сжимался, ногти давили на кожу, и руку пронзала боль. Наконец мне это надоело! Да, в конце концов, я что, мазохистка?!

— Искренне рада, что у тебя все хорошо! И спасибо за обед, — сухо отчеканила я, поднимаясь из-за стола и понимая, что на нормальный разговор меня не хватит. А воспитание не позволяло мне вступать в вульгарные пререкания, тем более в публичном месте. — Увидимся!

Механически поправила на плече ручку сумки и быстро ушла. Перекусить можно и в другом месте. Но кусок в горло не лез, и я вернулась в свой кабинет.

Вечером, уже отдыхая после работы, я обнаружила, что не могу смотреть телевизионные программы. Мой ум бродит в воспоминаниях, которые хотелось бы не тревожить, и не могу сосредоточиться на сюжетной линии на экране. Отложив пульт, я попробовала прочитать приключенческий роман, но не смогла закончить, так как заинтересоваться опасностями, с которыми сталкивались герой и героиня, потому что все опасности пережитые героем казались курьезными, а все страдания героини — слащавыми и совершенно ничтожными.

Следующим утром Тучка, как всегда, поднялась первой. Она потянулась и вышла из спальни. Решила спозаранку перекусить. Сперва я не шевелилась, лелея остатки сонной неги, затем заставила себя встать, чтобы принять душ. Вперед — долг зовет! Но легко как вчера подняться не удалось. Закружилась голова. Я негромко простонала, подавив приступ тошноты, и постарался глубже зарыться головой в мягкую подушку.

Что за гадость ко мне прицепилась? Кое-как доковыляла к ванной, где тщетно измучила пустой желудок. Тошнота чуть отступила, но физическая слабость поход на работу не отменяла, пришлось натянуть плащ и ползти в редакцию.

Осень давала о себе знать. Беспрерывный мелкий дождь заливал переднее стекло так, что дворники не отключались. Все вокруг тонуло в густом сероватом утреннем тумане.

Я включила радио, чтобы неестественно бодрые голоса ведущих разогнали сплин, но они только раздражали слух диссонансом. Дорога была заполнена по утреннему сосредоточено торопящимися машинами, которые нервно пробивались между светофорами от пробки к пробке.

Подумать только, всего два месяца назад, как хоббит, я умчалась без носового в дальние дали за приключениями. Сейчас казалось, что это было триста лет тому назад.

Зайдя в кабинет и сев на свое место, я чувствовала дикую усталость. Сашка попросил отгул, что сегодня, несомненно, меня порадовало. Хотелось быть одной, подумать о происшедшем, понять, где я дала себе обмануться и какие сделать выводы, чтобы в дальнейшем не переживать подобные удары… Хотя сидя на своем рабочем месте, на расстоянии полторы тысячи километров от того городка, куда проще убедить себя, что вся эта галиматья с оборотнями — всего лишь плод разыгравшегося воображения. Но, увы, дел было по горло.

Мыслительный процесс стопорился из-за необходимости выбирать, с какого завала начать работу, так и не добившись от своих мозгов ничего путного, я подхватила кружку и ушла пить чай. У нас в редакции была крошечная кухня, в которой помещались стул, два стола, на одном стояла микроволновка, на втором электрический чайник, из-за которого периодически случались перепады напряжения, и горела офисная техника. Но это никого не волновало, так как чайник верой и правдой служил уже несколько лет не одному поколению журналистов.

В кухне у приоткрытого окна стояла Полинка. Та самая Полинка, с которой все закрутилось. Это она расшифровала сон, по которому у меня скоро должен родиться мальчик. Что навело меня на ту шутку о ребенке, о которой теперь вспоминалось с горькой иронией.

Полинка была интересной дамой. В ее голове гармонично соединялись и дружно уживались знания о пользе вегетарианства с диетами из чистого мяса; вера в то, что планета Марс имеет свой собственный, довольно скверный, мужской характер, — который непосредственно влияет на гнев и агрессивное поведение — и высшее техническое образование. В общем, Полина была цельной и очень гармоничной личностью. А еще она была адептом здорового питания, так что сигарета в ее руках меня немало удивила.

— Привет!

Поля, не отрывая взгляда от кого-то на парковке, вяло помахала мне одним пальцем.

Я подошла к чайнику, налила в него воды и включила кипятиться.

— Как дела? Давно тебя не видела.

— Дела? Только два дня как из отпуска, сама понимаешь… — я фыркнула и привычным движением я налила воду и поставила чайник кипятиться.

— Еще бы… мне в этом году понадобилось две недели, чтобы мне прийти в себя, — пожаловалась она.

— Угу… — столько не живут. Мое сочувствие было безмерным, но выразить его я не успела, в кухню вошел Юра.

От ледяного взгляда, который он послал мне, я должна была свалиться замертво на месте, но по какой-то причине, нашла его только забавным. Да, привкус горечи, из разряда «куда ты смотрела раньше?!» — был.

Осмотрев его холодным взглядом, поняла, что давно надо было с ним расстаться. Сейчас Юра мне казался просто эталоном стереотипа идеального офисного помощника. Ничем не примечательное располневшее от спокойной жизни лицо, зачесанные назад очень темные волосы, очки в тонкой оправе. Встреть я его на улице, то лишний раз не взглянула бы. Да и сейчас смотреть не хотела.