Егорка - [28]
— Ох! — вскрикнул Бачков.
И оба приятеля кубарем скатились с рундука.
Крышка рундука открылась, оттуда блеснули зелёные глаза зверя и показались его острые белые зубы.
Приятели бросились вон из отсека, вбежали в носовое помещение и слова вымолвить не могут.
Клюев спросил:
— Вы чего, товарищи Бачков и Сачков? Тоже выступать будете? Может, споёте вдвоём?
— Крокодил ползёт… — пробормотал Сачков.
— Что-то я не слыхал такой песни, — удивился Клюев, — Товарищи, внимание! Сейчас Сачков и Бачков исполнят дуэтом новую песню «Крокодил ползёт».
Подводники приготовились слушать, но Сачков и Бачков и не думали начинать петь, а с опаской смотрели куда-то поверх голов краснофлотцев.
Оглянулись подводники и видят; через круглый люк переползает Егорка.
Все так и ахнули от радости, а Сачков и Бачков покраснели, словно варёные раки.
Клюев взял поскорее свою двухрядку и заиграл марш «Встреча». Егорка вылез на середину и приложил лапу к фуражке. Фуражка у него держалась на голове на резинке.
Всё получилось очень красиво и смешно, и в носовом отсеке стало ещё веселее. Позабыв о своём недавнем испуге, Сачков и Бачков смеялись громче всех.
Клюев кончил играть и поднял руку:
— Тише, товарищи! Егорка нам что-то сказать желает!
Клюев наклонился к медвежонку и незаметно сунул ему в пасть кусочек шоколада. Егорка несколько раз ткнулся в ухо Клюеву, как будто и на самом деле что-то сказал.
— Ага! — глубокомысленно улыбнулся Клюев и обратился к командиру корабля: — Товарищ командир, артист зелёного леса Топтыгин Егор вёл сейчас со мной такой разговор. Он хочет выступать, а перед этим просит вашего разрешения всем нам руку пожать.
— Разрешаю! — засмеялся командир.
И Егорка степенно с протянутой лапой пошёл к людям.
Краснофлотцы вместо одной лапы хватали Егорку за все четыре, любовались им, тормошили медвежонка и не хотели спускать с рук.
— Дайте нам-то его! Он ещё с нами не познакомился! — просили Сачков и Бачков.
Клюев крикнул:
— Подождите, товарищи! Егорка опять что-то сказать хочет.
И медвежонок снова подошёл к Клюеву. На этот раз шоколада он не получил и, наверно, поэтому шептал дольше, чем в первый раз.
— Всё разобрал, — сказал Клюев и подмигнул товарищам. — Егор Топтыгин сказал, что он Сачкова и Бачкова знает и о них нам рассказать желает. Смотрите и слушайте! Начинаем представленье всем на удивленье. Первым номером — краснофлотский танец «Яблочко». Исполняет артист зелёного леса Егор Топтыгин. У рояля — я!
И Клюев заиграл на двухрядке «Яблочко», да так занозисто и весело, что крабы за бортом лодки опять зашевелили клешнями.
Подводники захлопали в ладоши, вызывая Егорку на пляску и не веря тому, что медвежонок станет плясать. Но Егорка, как заправский танцор, пошёл и пошёл выделывать лапами всякие штуки. Правда, получалось у него это неуклюже, но он не стеснялся.
— Браво! Бис, артист зелёного леса! — смеялись и аплодировали подводники.
А Клюев сказал:
— Спасибо вам, Егорка, за танец! Пляшете вы, как испанец. А в награду вот вам кусок шоколаду.
Пока медвежонок лакомился, Клюев объявил второй номер:
— Теперь Егорка представит нам, что делают Сачков и Бачков, когда у них начинается болезнь мигрень, то есть когда им есть и спать хочется, а работать лень. У рояля, друзья, опять я.
И Клюев заиграл на двухрядке «Разлука ты, разлука». Егорка поднялся и приложил лапу к щеке, как будто у него заболели зубы. Клюев объяснил:
— Это Бачков. Зуб у него, конечно, не болит, но Бачков сам себе так говорит; «Лучше б и компоту не давали, только б на работу не посылали!»
Подводники засмеялись. Бачков густо покраснел и опустил голову. Неумолимый Клюев продолжал:
— А вот перед нами Сачков, он тоже притворяться здоров. Споткнувшись о пень, может проспать весь день!
Клюев заиграл песенку «Рыбки уснули в пруду», а Егорка почесал лапой бок, сладко зевнул, свернулся калачиком и даже всхрапнул, проказник.
Посуда в шкафу звенела от хохота подводников.
Сачков готов был провалиться сквозь палубу лодки на морское дно. Довольный Клюев продолжал:
— Будет представлять вам Егорка ещё, хоть в брюхе у него и тоще. Ну ладно, получалось бы складно! Даём номер заключительный, очень удивительный. Егор Топтыгин, скажите без стеснения: какое бывает у Сачкова и Бачкова настроение, когда работы нет и дан сигнал на обед?
У Егорки в лапах откуда-то появились ложка и кружка. Медвежонок облизнулся и ударил ложкой о кружку под весёлую музыку двухрядки Клюева.
— Ой, закройте мне глаза, чтоб я ничего не видел! — стонал от смеха черноглазый краснофлотец.
Боцман Дымба, вытирая глаза платком, смеялся, словно кудахтал. Бедные Сачков и Бачков сидели, понурив головы.
— Концерт окончен, — сказал Клюев и снял фуражку. — Занавес не опускается, его не полагается. Егорка вашим аплодисментам рад и рассчитывает получить за работу сахар и шоколад!
В фуражку Клюева посыпались куски сахара и шоколада. Тут раздалось приказание:
— Команде спать!
Егорка улёгся на койку Клюева, у него в ногах. Он доставал из фуражки то кусок сахара, то кусок шоколада и лакомился на славу.
Высоко вверху, над «Тигром», луна совершала свой неслышный обход.
Подводники крепко спали. Черноглазый краснофлотец всё фыркал и улыбался во сне, вспоминая проделки Егорки. Мягко светили синие ночные лампы. Под корпусом подводного корабля шелестел песок. На разные голоса тикали разные приборы. «Слухачи» прикладывались ушами к холодному корпусу лодки и чутко слушали. Нет, ничто не беспокоило сна подводного корабля.
