Его звали Отакар - [86]

Эта мысль прослеживается и в разговоре, который произошел осенью в Куйбышеве между теперь уже полковником Свободой и заместителем народного комиссара иностранных дел Вышинским.

Командир батальона познакомился с ним около года назад в Бузулуке на банкете в честь генерала Сикорского. Когда, казалось, ответ на письмо И. В. Сталину где-то слишком долго пролеживает, полковник решился на смелый шаг.

Он вошел в здание комиссариата и попросил приема непосредственно у Вышинского. Человек за письменным столом измерил полковника холодным взглядом из-за поблескивающих стекол очков. Узнав, что командир чехословацкой части пришел по поводу их прошения о направлении на фронт, он не очень тактично перебил его:

— Но вы ведь уже направили письмо.

— Да, я хотел бы вам объяснить, почему мы избрали такой путь…

— Это дело другого рода. Что вы хотите сейчас конкретно? — В голосе заместителя народного комиссара послышались нетерпеливые нотки.

Полковник Свобода сказал так коротко, как только мог:

— Мы хотим на фронт!

— Сколько вас? — Заместитель народного комиссара, конечно, знает об этом. Он спрашивает только для того, чтобы подчеркнуть: вас мало.

— Один батальон, — отвечает Свобода по-русски.

— Лишь один батальон?! — с сомнением произносит Вышинский. — Вас же уничтожат в первом бою.

Но полковник твердо стоит на своем:

— Мы читали речь маршала Сталина. Он сказал в лей, что каждый гражданин, который здоров и может власть оружием, должен на фронте сражаться с фашизмом. Важен, таким образом, каждый человек, а нас почти тысяча. Если вы пошлете нас на фронт, мы свою задачу выполним. А если вы не удовлетворите нашу просьбу, то мы направим вам тысячу писем от каждого бойца. — Полковник от волнения повышает голос: — А если вы и потом не пойдете нам навстречу, то будете нести ответственность перед нашим народом за то, что не дали нам возможность сражаться вместе с вами против фашизма! — Командир чехословацкой части замолчал, осознав, что заговорил слишком резко.

Но Вышинский, вместо того, чтобы рассердиться, превратился неожиданно в дружески настроенного, вежливого человека. Казалось, что до этой минуты он как бы испытывал, как далеко заходит решимость Свободы. С лицом, озаренным улыбкой, он встал из-за стола и обнял чехословацкого полковника.

— Товарищ Свобода, я могу уже сегодня поздравить вас с отъездом на фронт.

Вскоре после этого, 22 ноября, майор Камбулов по приказу генерала Г. С. Жукова сообщил командиру 1-го чехословацкого батальона о том, что Верховный Главнокомандующий решил послать батальон на фронт.

9

В штабе батальона забренчал телефон. С бузулукского вокзала сообщали: только что получена партия нового оружия для чехословацкой части. Надпоручик Ломский немедленно информирует об этом командира батальона и сразу же отдает необходимые распоряжения. Все радуются. Оружие прибыло!

Вскоре перед зданием штаба остановился крытый брезентом грузовой автомобиль. Из кабины выскочил молодой советский лейтенант и, приложив руку к пилотке, доложил полковнику Свободе, рядом с которым стояли такие же, как и он нетерпеливые командиры рот Ярош, Кудлич, Янко, другие офицеры, что оружие для чехословацкой воинской части в СССР доставлено в полном порядке. Командир батальона, излучая глазами радость, подошел к советскому лейтенанту и по-мужски, крепко пожав руку, поблагодарил его.

Лейтенант кивнул солдату, выглядывавшему из-под брезента. Красноармеец шустро достал автомат с красно-коричневым прикладом и круглым магазином, протер тряпкой металлические части, смазанные маслом, и подал оружие лейтенанту. Тот передал новенький блестящий автомат Людвику Свободе. Командир батальона окинул долгим взглядом офицеров и бойцов, которые между тем уже тоже собрались, поднял автомат над головой, потом дрожащими руками прижал его к груди и поцеловал. Каждый, кто стал свидетелем этого торжества, испытывал чувство гордости и радости.

Машина с драгоценным грузом поехала к складу. Красноармейцы в кузове не успевали класть оружие на вытянутые руки чехословацких бойцов: автоматы, новейшие самозарядные винтовки, ручные и станковые пулеметы, револьверы, длинные противотанковые ружья. Через несколько дней в батальон поступят и минометы с противотанковыми пушками.

Настроение, которое охватило чехословацких солдат и офицеров, весьма ярко охарактеризовал в своем послании в Государственный совет в Лондон майор Врбенский:

«Все ждали оружие с нетерпением. Когда же первая партия самого необходимого оружия поступила, радости не было конца. Со слезами на глазах командир и офицеры целовали автоматы и винтовки, подобные тем, которые на далекой родине были вырваны у них из рук и переданы в распоряжение Гитлера. Бойцы оживились, казарма напоминала улей, оружие стало гордостью и предметом любви всех».

Солдат становится настоящим солдатом только тогда, когда у него есть оружие.

Оружие в батальон поступило 20 октября 1942 года. В партии были новейшие образцы, которые большинство советских частей еще не имели. На следующий день оно было роздано ротам. Перед торжественным актом был зачитан приказ:

«Это событие является для нас великим праздником. Три с половиной года назад на территорию нашей любимой родины вторглись гитлеровские орды и их первейшей задачей было разоружение нашего народа. Это был тяжелый удар для всех чехословацких патриотов. Лишились оружия три с половиной года назад и вот сегодня вновь его получаем… Знаменательным является то, что оружие мы получаем от великого Советского Союза, нашего самого верного союзника, который не покинул наш народ даже в самые тяжелые минуты. Это оружие мы будем использовать против заклятого врага нашего народа — гитлеровской Германии, которая представляет собой самого ненавистного врага для всех свободолюбивых народов. Мы будем драться им на советско-германском фронте, где нам предстоит сражаться вместе с героической Красной Армией, которая мужественно, до сих пор один на один борется против превосходящих сил фашистских агрессоров, препятствуя уничтожению человечества… Этим оружием мы беспощадно будем убивать наших врагов до полного очищения от оккупантов нашей родины и возрождения Чехословацкой республики. Проникнемся же несгибаемой решимостью пожертвовать всем, и даже жизнью, во имя полной победы в священной борьбе нашего народа».