Его звали Герасим - [3]

— Что я должен за тот столик? — спрашиваю его.

Он поворачивается к замершей у стойки официантке. Та подает мне счет, и пальчики у нее дрожат. Разбитая посуда в счет не включена. Не успели, наверно. Достаю деньги, выкладываю их на стойку. Кошусь на бармена. Он замер, как мраморное изваяние (очень бледно выглядит), и смотрит как бы сквозь меня. Неужели я такой прозрачный?

— А ну-ка лапки в гору, — слышу голос сзади.

Я заметил, как он подкрадывался, этот тип, но специально делал вид, что поглощен отсчитыванием денег. Глупо с его стороны подкрадываться, когда передо мной зеркала за стойкой бара.

Поднимаю медленно руки, но делаю при этом еще несколько незначительных на первый взгляд движений: правая нога смещается чуть в сторону и прогибается в колене, корпус уходит вправо на треть оборота. Быстрый взгляд через плечо, — и тяжелый длинный стакан, поднимаясь со стойки, летит в голову любителя подкрадываться сзади. Отмечаю, что расчет верен. Почти как на занятиях по стрельбе в темноте на звук. Давно это было. Здесь — проще. При соприкосновении с каменным лбом самоуверенного пацана стакан разлетается вдребезги, а зажатая в его правой руке тэтэха, дернувшись, громко плюется свинцом. Колется зеркало стенда и какие-то бутылки. Пуля, срикошетив, лупит по светильнику на дальней стене справа и с дребезжащим визгом разносит прозрачную стенку двухсотлитрового аквариума перед входом в зал. Рыбкам сегодня не повезло — началась засуха…

Часть клиентов спешно покидает веселый кабачок. Парень роняет пистолет и укладывается спать рядом со своей пушкой. Удивляюсь, что тэтэшка не шмальнула снова, ударившись о цементный пол.

— Сдачи не надо… — говорю бармену, выглядывающему из-за стойки, куда он присел от страха за свою шкуру. Странно, что женского визга в баре не слышно, хотя дам здесь предостаточно.

Блондинистая коза вальяжно подходит ко мне, виляя при ходьбе бедрами. На полу возле моего столика начинается копошение — народ постепенно приходит в себя. Стонов и проклятий не слышно, лишь легкий русский мат…

— А ты интересно тут все устроил, парень… — улыбается блондинка и подает мне руку. — Алла… — представляется она. Слегка пожимаю ее пальцы.

— Герасим, — сообщаю о себе. Блондинка смеется. Смех у нее приятный, зубы ровные и белые. Сначала она мне активно не понравилась, но сейчас я как-то даже привык, что ли, к ее неординарной внешности. Кого-то она мне напоминает, то ли из певичек эстрадных, то ли из киноактрис. Не важно.

— Тебе, парень, надо уходить отсюда… — кивает она на выход. — Хотелось бы с тобой снова встретиться…

Пожимаю плечами:

— Как повезет.

Блондинка резко поднимает ногу, и ее аккуратная, небольшого размера туфелька припечатывает острым концом физиономию попытавшегося подняться супермена. Парень хрюкает и снова вырубается. Блондинка с невозмутимой улыбкой смотрит на меня.

— Неплохо, — хвалю ее искренне и, кивнув ошарашенному бармену, топаю на выход.

Проходя мимо аквариума, отмечаю, что у рыбок еще осталось немного воды. Выйти я, однако, не успеваю. В зал влетают трое пэпээсников с короткоствольными калашами и в бронежилетах. Первый из ворвавшихся чуть не сбивает меня с ног. Ребята, судя по тому, как они лезут на рожон, не оценив ситуацию, либо не изжили еще в себе комплекс вседозволенности вооруженной власти, либо просто безнадежные кретины.

Одним ударом перебив первому менту кисть правой руки и мышцу левой, забираю у него автомат, — мент еще не понял, что случилось, а я уже, используя ту же его инерцию, посылаю парня, как крученый шар в пинг-понге, навстречу остальным. Пока неудачник перекрывает зону обстрела для калаша справа, ударом ствола в лоб укладываю второго полицейского. Прыжок в .сторону, удар в висок костяшками пальцев — и тот, что справа, тоже выходит из игры. Легкий мазок по горлу первого, уже мною обезоруженного мента завершает всю эту возню у выхода из зала. Полицейские не успели даже снять акээмы с предохранителей. Вытираю полой куртки автомат, бросаю его на пол, в общую кучу железа, кевлара и тупых мозгов.

Слышу одинокие аплодисменты. Это хлопает в ладоши блондинка Алла. Она просто заливается смехом, сгибаясь пополам.

— Браво, — стонет она. — Я тебя люблю.

Улыбнувшись и сделав тете ручкой, выбираюсь из уже осточертевшего мне кабака.

У входа стоит грозно разрисованная эмблемами полицейская машина — наш крутейший джип из Ульяновска. В «уазике» — только водитель.

— Найдется огонек, приятель? — спрашиваю у водилы в форме, достав сигарету. Тот кивает и подает мне зажигалку.

— Что там? — мотает он головой в сторону входа.

Пренебрежительно машу рукой:

— Разбираются там с пьяным придурком. Сейчас накостыляют и придут.

Водила хмыкает. Он не сомневается, что его орлы способны кому угодно навешать по башке. Возвращаю ему зажигалку.

— Спасибо. Ну, бывай, служивый, удачного тебе дежурства… — желаю шоферюге-менту и перехожу на другую сторону улицы.

Время уже позднее. Вечер, но солнце еще светит вовсю. Белые ночи. Давненько я не был в родном городе. И первый день пребывания в нем проходит весьма интересно.

Ухожу дворами и через квартал беру такси. У меня просто масса свободного времени, и куда его девать, я не сильно задумываюсь. Денег на первые дня три хватит. Вот если снять квартиру, тогда можно сказать, что денег у меня нет вообще. Если бичевать, то может хватить надолго. А чего?! Время теплое, можно покемарить и за городом, у какого-нибудь озера. Эх! Неплохо бы. Давно мечтал отдохнуть, но… Нужно делать дело, ради которого, собственно, я и прикатил в город, где прошли мои детство и юность. Доезжаю до Петроградской стороны и, пошатавшись по улицам, заруливаю снова в бар, Умный человек на моем месте после недавних событий попытался бы на время затаиться. Мне ведь даже переодеться не во что, а по ментовским патрульным машинам скоро пойдет ориентировочка на некоего парня с моей наружностью по кличке Герасим, как он сам себя назвал на месте учиненного им разгрома. Да, умный бы свалил от греха подальше, я же в силу обстоятельств должен положить с прибором на личную безопасность. Вот я и кладу. И вот еще: был бы я каким-нибудь невзрачным и щупленьким типчиком, может, и не светился бы так, но мой гвардейский рост вкупе с отлично отлаженной мускулатурой выдрессированного бойца делают меня более чем заметным. Да и фишка не подкачала — дамы очень даже обращают внимание. На мне легкая японская куртка, модная нынче темная рубашка со стоячим воротником, темные летние брюки и модельные туфли. Такой у меня прикид на сегодняшний день. Сумку я оставил в камере хранения, но в ней только нижнее белье, туалетные принадлежности и третий том из собрания сочинений Александра Ивановича Куприна, который я купил по дешевке у замызганного бича в Бологом.