Его уже не ждали - [2]
— Так, пан доедет, — поспешно ответил кондуктор, вручая Гаю билет. — Прошу, с вас три крейцера.
Кондуктор вышел на площадку вагона, не закрыв за собой двери. И Гай увидел там юношу и девушку. Они целовались.
— Билеты, панове, — напомнил им кондуктор.
— О, проше пана, я и забыл! — с застенчивой улыбкой сказал юноша, поспешно выпустив руку худенькой темнокудрой подруги, и достал из кармана деньги.
— Меня это совсем не удивляет, — добродушно улыбнулся кондуктор. — В молодости это так же необходимо, как для меня теперь рюмочка вина перед обедом, — пошутил он.
На площадке засмеялись. Усмехнулся и Гай. Невольно перенесся мыслями в то далекое время, когда его еще звали Ярославом, когда он был молодым и безмерно счастливым…
…Вот они с Анной вошли в дребезжащий вагон конки. Нежная рука Анны в его большой, горячей руке.
Неожиданно послышался злой шепот:
— Ай-яй-яй! Такая красивая, элегантная панна, а с кем!
— Езус-Мария! — сокрушенно ответил женский голос. — Нынешняя молодежь…
Ярослав заметил, как Анна вспыхнула, прикусила губу (это с ней случалось в минуты крайнего волнения) — поняла, что осуждают ее. Но она горделиво смерила взглядом похожего на мощи горбоносого шляхтича с седыми бакенбардами, что сидел напротив, перевела взгляд на его соседку с надменным подрумяненным лицом и фальшивыми буклями под старомодной шляпой, и на губах Анны заиграла ироническая усмешка.
Говорят, у влюбленных общие мысли, общее сердце. Они без слов понимают друг друга. Ярослав молчал, но взгляд его был красноречивее слов. «Какая же ты у меня умница», — говорили жене его глаза. И в знак благодарности Анна, улыбнувшись одними лишь глазами, опустила веки с длинными, густыми ресницами. Оба они почувствовали, как в их сердцах вспыхнула неприязнь к горбоносому шляхтичу и его чванливой соседке. И словно непримиримая война разгорелась между этими двумя маленькими лагерями.
Спустя несколько часов Анна с Ярославом прогуливались по лесистому склону горы Высокий Замок. Порозовевшая на свежем воздухе, радостно оживленная, Анна вдруг спросила:
— Заметил ли ты, дорогой, как тот старый шляхтич смотрел на твои руки?
— И не только он. Неподалеку от него сидела пышная немка. Безусловно, фрау решила, что въевшаяся в мои руки типографская краска — это грязь! — расхохотался Ярослав. — О, фрау так беспокоилась, чтобы я случайно не прикоснулся к ее светлому платью.
— Да, толстуха сидела как на раскаленных углях! Я Это тоже подметила и так же бесцеремонно начала разглядывать ее маленькие холеные ручки, унизанные перстнями.
— И что же?
— «О, фрау, — подумала я, — а сколько прислуг обслуживают вас? Я знаю, ваши ручки не приспособлены к труду, они умеют лишь больно хлестать по щекам служанок». Не правда ли?
— Правда, — весело смеялся Ярослав.
— Тогда еще угадай, что я подумала, когда старый шляхтич гневно сверкнул на меня глазищами, точно угрожая: «Бойся, паненка, дождешься, когда грязные лапы твоего милого начнут тебя учить уму-разуму».
— О-о-о! Так он подумал! — крикнул Ярослав, словно говорил не со своей Анной, а с этим спесивым шляхтичем.
Подобные вспышки гнева всегда очень смешили Анну, но на этот раз она прикрыла ему ладонью рот и, даже не улыбнувшись, возмущенно сказала:
— Да, да, именно так он подумал, не иначе!
— Ну ладно, убедила. А моя храбрая женушка что мысленно ответила ему?
— Что я ответила? А вот что: «Вы все должны бояться этих рук. Это вы дождетесь, когда множество таких рук сожмется в кулаки! Они не будут учить вас уму-разуму, о нет! Они вас уничтожат!»
— Ты у меня смелая, умная, — проговорил Ярослав, любуясь своей женой. В такие минуты она особенно походила на своего дядю — Ярослава Дембовского, который погиб на баррикадах Парижа шесть лет назад. Его портрет Анна хранит вместе с портретом отца в медальоне на груди…
Ярослав и Анна в последнее время так мало бывают вместе. Ярослав допоздна задерживается то в типографии, то на собрании тайных социалистических кружков.
И только этот воскресный день принадлежит ей.
— Знаю, я не всегда внимателен, Анночка. Знаю. Я так часто оставляю тебя одну, — искренне каялся перед молодой женой Ярослав, когда они остановились около каменного льва на южном склоне Высокого Замка.
Но в больших синих глазах Анны он не увидел ни упрека, ни уныния, ни тоски. Она умела мужественно переносить одиночество.
«Верю, люблю…» — тепло ответили глаза Анны.
Осень, казалось, вознаграждала львовян за короткое дождливое лето. Стояли последние дни октября. Приятно пахло опавшими листьями. Деревья, как люди после маскарада, устало сбрасывали золотисто-багряные, солнечно-желтые пышные одежды. В природе — красота и грусть, радость и увядание. Анне и Ярославу не верилось, что наступил конец лета, что клены, эти пламенеющие факелы в аллеях парка, скоро угаснут под легким дуновением ветра.
— В такую осень вновь зацветают вишни и яблони, да, милый? — спросила Анна.
— Наверно.
— Смотри, смотри, Славцю! Журавли улетают…
— Это запоздавшие. Слышишь, как они тревожно курлычут?
Ярослав и Анна долго бродили но берегу Полтвы. Строители собираются упрятать речку под землю, а пока что ее живописные берега обрамляют ивы. Супруги поднялись к развалинам Замка — проводить солнце. Счастливые, не замечая осенней прохлады, они встретили звезды.
Вторая книга дилогии «Человек, которого люблю…». В книге читатель найдет дальнейшее продолжение судеб персонажей, знакомых по «Тайне Высокого Замка», а также встретится с новыми интересными событиями и людьми — нашими современниками.
Приключенческая повесть о мальчишках Львова предвоенной и военной поры. Действие происходит накануне и после воссоединения Западной Украины и в период фашистской оккупации.
В романе известной русской писательницы отображена революционная борьба трудящихся Западной Украины за свое социальное и национальное освобождение в начале нашего века. Исторические события здесь переплетаются с увлекательной, захватывающей интригой, волнующими приключениями героев.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».